Пилимониха. Тады я, паночки, якъ закричу: ай; братцы, человѣка, человѣка до смерти бьеть!.. Тады Симонъ выскачіу…
Писарь. Ну, ладно… Подожди (пишетъ).
(Пауза).
Пилимониха. Тады я, паночки…
Писарь (пишетъ). Молчи.
Иванъ Тимоѳеевъ. Да як я его буду бить, паночки! Вы поглядите, якій я есть человѣкъ на свѣтѣ. Мои ноги и руки поослабѣли…. (всхлипываеть). Якъ бы я….
Писарь. Молчи. Все разберутъ судьи. Видно все будет.
Пилимониха (завязывая хустку). Дай Богъ кабъ я къ своимъ дѣткамъ…
Писарь. Молчи! (пишетъ). Пахомъ Тимоѳеевъ! Нѣтъ ли у тебя свѣтокъ?
Пахомъ (подумавъ). А вотъ — Миронъ, паночекъ!
Писарь (подмигивая Мирону). Ну, что ты знаешь, Миронъ?
Мирон. Иду я, братцы, по селу… и слышу (чешетъ затылок).
3-й судья. Али Янково дѣло затянулося… 1-й судья. А затянулось, ажъ вочи злипаюцца… Ну, кажи, кажи, Миронъ…
Миронъ. И слышу я, паночки, кричать у Янки. Я подъ вокно. Гляжу, а тамъ бунтація! Садють одинъ другого подъ боки и подъ микитки… А тады и повалилися…
