ззѣ́ў яе́чню. Прыхо́дзиць по́тым той и пыта́е: „а ґдзѣ́-ж яе́ценька?“ — Зи́жа ззѣ́ла — ка́жэ друґи́ дзѣд. Прамаўча́ў той, а по́тым ка́жэ: збѣ́ґай, паґлядзи́, ґдзѣ ко́си. — Друґи́ дзѣд ски́нуў свǒй кажу́х и паце́ґса за кусты́ ґлядзѣ́ць ко́ней. Гэ́ты дзѣд тым ча́сам уски́нуў кажу́х друґоґо дзѣ́да на аґо́нь и дро́ў падлажы́ў. Зґарє́ў кажу́х, як перо́. Прыхо́дзиць той дзѣд и пыта́е: „а ґдзѣ-ж мǒй казусо́к?“ — Зи́жа ззѣла — ка́жэ дзѣд. Тут дава́й ены́ ту́затца за каўтуны́ да ла́ятца на чǒм свѣт стаи́ць. Забы́лиса, што й ґавары́ли, бы дзѣ́ци. Паби́лиса дзеды́ й пашли́ на суд. Су́дзьи пыта́юць, за што ены́ би́лиса. Раска́зваюць дзеды́, як было́. Адзи́н ка́жэ, што друґи́ дзѣд спалиў еґо́ кажу́х. — Кали́ ж то́е было́? — Пыта́е друґи́. — Хиба́ ж ты не памета́еш? А як мы ещэ гаварыли, бы дзѣ́ци. — Як жэ то́е было́ — пыта́юць судзьи. — От перасыпа́ли, — ка́жэ дзѣд, — мы песо́чак, а по́тым зраби́ли жы́жу й дава́й пекци́ яе́ченьку. Спекли́ яе́ченьку: я пашǒў паґледзѣ́ць ко́ней, а е́н уски́нуў мǒй кажу́х на аґо́нь и ка́жэ, што еґо́ жы́жа ззѣ́ла. — Пасмея́лиса судзьи, што дзеды́ здзеци́нели й на ста́расци узду́мали аб тǒм судзи́тца, што ещэ таґды́ было́, як ены́ ґаварыли́, бы дзѣ́ци. — Идзѣ́це вы, старэ́нькие за пѣ́ч да седзѣ́це там ци́хенько — ка́жуць судзьи. Так нячо́ґо й не пара́дзили дзеды́, не слу́хаюць их да й тǒлько.
Пересказалъ И. Аземша.
С. Лучицы.
47. Мужык и Пан.
Быў сабѣ́ адзи́н пан да таки́ паґа́ны, зло́сны, што про́сто беда́. Нихто́ не мǒґ ему ўґадзи́ць. Усѣ́ еґо́ бая́лиса, бы чо́рта. Быва́ло як пры́дзе к ему́ хто чаґо́ ко́львек праси́ць, а е́н раптǒўне й кры́кне: „што ска́жэш?“ — Той ка́а: „ўсе́ до́брае, пано́чку, — а сам дрыжы́ць, бы аси́на. — А па до́брум што? — Закрычы́ць пан. — На каню́шню еґо́ галгана. — От так не дась и сло́ва прамо́виць. Ина́чей ё́н и не
