светъ; отъ Виленскаго Цензурнаго Комитета потребовать обьяснения, на какомъ основаніи допустилъ онъ напечатать книгу на бѣлорусскомъ нарѣчии польскими буквами безъ испрошенія на это разрѣшенія, как на сомнительный случай; и сверхъ сего предложить тому же Комитету войти въ обсужденіе того, до какой суммы можеть простираться вознагражденіе за убытки, понесенные издателемъ поименованной книги по напечатанію оной.
О семъ опредѣленіи Главнаго Управленія Цензуры имѣю честь уведомить Ваше Превосходительство для надлежащаго распоряженія.
Министръ Народнаго Просвѣщенія Е. Ковалевскій.
Директорь (подпіс).У адказ Міністру Асьветы Віленскі Цэнзурны Комітэт, паміж іншым, пісаў (адносьнік ад 27 лістапада 1859 г.; частка адносьніку, якая падаецца ніжэй, Комітэтам складзена паводле рапарта П. Кукальніка, у якім ён даваў тлумачэньні аб прычынах адабрэньня ім да друку „Пана Тадэуша“):
... „Что же касается до вопроса Главнаго Управленія Цензуры почему Виленскій Цензурный Комитетъ предварительнаго одобренія къ печати сочиненія Pan Tadeusz на бѣлорусскомъ нарѣчіи польскими буквами не испросилъ разрѣшенія какъ на сомнительный случай, то Комитетъ имѣетъ честь донести Вашему Высокопревосходительству, что онъ до полученія опредѣленія Главнаго Управленія Цензуры 25 апрѣля сего года о воспрещеніи примѣненія польскаго алфавита къ Русскому языку не считалъ случая сего сомнительнымъ потому, что съ давнихъ временъ Бѣлорусскія сочиненія какъ здѣшнимъ, такъ и С.-Петербургскимъ Комитетомъ одобряемы были къ печати польскими буквами, которыхъ экземпляры своевременно представляемы были въ Главное Управленіе Цензуры и онымъ не было сдѣлано по этому предмету возраженій. И так в 1846 году напечатаны въ Вильнѣ a) Piosnki wieśniacze z nad Niemna i Dzwiny и b) Sielanka opera w dwóch actach napisana. przez Dunina Marcinkiewicza, въ которой Бѣлорусскіе простолюдины, выводимые на сцену, говорять своимъ нарѣчіемъ, одобренная даже къ представленію на сценѣ ІІІ отдѣленіемъ Собственной Канцеляріи Его Императорскаго Величества, въ 1855 году Hapon Марцинкевича повѣсть; въ 1856 году Ciekawyś przeczyteij Марцинкевича, въ 1857 году Dudar Biełoruski Марцинкевича. Рукопись же Pan Tadeusz, какъ Комитет имѣлъ честь подробно донести Вашему Высокопревосходительству отъ 12 августа сего года за № 509. одобрена до воспослѣдованія постановленія Главнаго Управленія Цензуры о воспрещеніи примѣненія Польскаго алфавита къ Русскому языку.—Въ С.-Петербургѣ по одобреніи тамошнимъ комитетомъ напечатаны были польскими буквами пѣсни бѣлорусскія въ сочиненіях: Rocznik Literacki Podbereskiego 1843 г. на стар. 202—204; Szlachcic. Zawalnia 1844 г. т. І, на стр. XXVIII — XXXII, 7, 8, 64 и 65; во второмъ томѣ того же сочиненія 1845 г. на стр. 9, 20 и 82 и въ четвертомъ томѣ 1846 на стр. 4, и другие, какъ видно изъ замѣчанія въ сочиненіи Rocznik Literacki Подберескаго 1843 года на стр. 202. Наконецъ, сколько Комитету извѣстно всѣ бѣлорусскія сочиненія печатаны были доселѣ польскими буквами“.
Такім чынам гэтыя новыя дакумэнты дакладна ўстанаўліваюць дату першай забароны беларускага друку―1859 год, чаму адказвае і гісторыя украінскага друку. Пасьля азнаямленьня з агалошанымі дакумэнтамі робіцца ясна, што да 1859 г. ніякай урадовай забароны беларускага друку ня было.
Проф. М. Доўнар-Запольскі нават кажа: „Благодаря поэтической дѣятельности Марцинкевича бѣлорусская литература стала привлекать
