двери ажъ нѣйкій чаловѣкъ хвать мене во за гэта мѣста: куды ты, кажить?… — „А табѣ якое дѣло?“ кажу. Якъ я тольки „якое дѣло“, а енъ мене тады во за гэто мѣсто да уряднику, а урядникъ свись да и сдау мене другому уряднику, а тый мене бокомъ-бокомъ да тымъ самымъ трахтомъ да у пожарную. Ну ладно. Пришли мы у пожарную; ажъ тамъ полъ, на полу еще нѣхто сидить. И печка топицца. Тый человѣкъ картошку пякеть. Я ета сѣу къ печки, ажъ тамъ тепло, ладно. Я обогрѣуся, вынуу хлѣба, а чаловѣкъ дау мнѣ три бульбины. Я повечереу, развѣсіу лапти, помоліуся Богу и легъ спать. Ажъ рано пришоу нѣйкій начальникъ, обсмотрѣу мене, поглядѣу на бумагу… Я ему и разсвазау, якъ я гдѣ быу и што видіу и якъ мене урядникъ зараштавау. Добрый такій гэтый начальникъ! Ничего не свазау, засмѣяуся и кажить: иди домоу!… Я якъ драбануу прямо къ машинѣ, да сюды… Дыкъ што мнѣ таперь дѣлать съ тый бугой паночекъ?
