слово, и безъ овощу бывает. А сѣеное на доброй земли, то есть слышучий слово, и розумеючий, которий исте овощ приносит и чинит, инший сто, инший шестдесятъ, инший тридцать. Иное подобенъство преложилъ имъ мовечи: приподобилосе королевство небеное чоловеку, сеючому доброе семя на рольи своей. И спячимъ людемъ пришолъ ворогъ его, и всеелъ куколь посередъ пшеницы, и отышолъ. Гды пакъ выникла трава и овощъ учинила, тогъды явилъся и коуколь. И пришѣдши челядъники домового господаря, рекли ему: пане, не доброе ль семя сеел еси на рольи своей, откуль прото мает куколь? А онъ рекъ им: ворогъ чоловѣкъ то учинилъ, челядники пак рѣкли ему, хочеш ли прото бы шѣдши выпололисмо его? А он рѣкъ имъ, не, бы не яко выоргиваючи куколь, не выторгънулисте восполокъ с нимъ и пшѣницы. Занехайте рости обое восполокъ до жънива, рѣку женцомъ: зберитѣ первей куколь, и звежите его въ снопу, ижъ зжѣчи его, а пшеницу збѣритѣ в гумно мое. Иное подобѣнъство преложилъ имъ, мовечи: подобно есть королевство небесное зерну горчичному, которое вземъши чоловекъ, всеелъ на рольи своей. Которое менши есть зо всех семенъ, а гды възростеть, больши всих зелий есть, и бывает дѣрево, ижъ приходять птахи небесные, и гнѣздяться на розгахъ его. Иное подобенство мовилъ имъ: подобно есть королевст-
