ВЪ ГУБЕРНЮ СЪ БУМАГОЙ.
(Разсказъ бѣлорусса).
Я вышау зъ машины, да по кайлидору таскауся-тискауся я вытиснууся къ тымъ, што съ бляхами на шапкахъ. Гляжу, а гэты самыи (съ бляхами) лѣзуть къ панамъ: къ гостинцу, кажуть къ гостинцу!… А паны на коневъ[1] да по конямъ, да драла домовъ. Я ета глядѣу-глядѣу и вижу стоить посередъ городу (огорода) якъ быццамъ поумисокъ большій, але табѣ миса круглая, якъ рѣшето[2]. Я подайшоу къ гэтой мисѣ. Гляжу: нѣшта жидкая. Думаю: карасина, поспытау нѣ — вода. Тады я давай мижа пановъ тискацца. Гляжу — на улицѣ кусокъ маштны. Эге-ге, кусокъ мусить оторвауся отъ большій! Нѣ вижу гэтый самый кусокъ за дротъ[3] держицца. Я кажу: што гэта? А жидъ кажить: гэта трамбонъ. Подойшоу я упередъ — урядникъ[4], подойшоу назадъ — урядникъ поглядѣу у вокны — паны сидять. Тады я думаю: дай пощупаю коло боку. Я ета руку къ ему, а енъ званкомъ дзынь! И — шшш! пошо́у, якъ быть его хто потягнуу… Я за имъ. Гляжу, ажъ другая машина шипить прямо на мене и урядникъ держить у рукахъ ти то кочергу, ти то шворенъ. Тады, якъ крутнѣть тый кочергой, а машина стала и стоить, а паны изъ яе якъ посыпалися, усе равно, якъ бобъ. Пошли тогды хто къ сабѣ. Тады нѣхто мяне якъ драганӱу у бокъ, а я его, знацца у бокъ, а урядникъ якъ крикнуу на мяне, яжъ не споровауся, да давай тискацца промежъ пановъ, да якъ шарахну прямо къ мосту!.. Али мостъ, паночекъ, вотъ мостъ, дыкъ мостъ! Дай Божа и по вѣкъ
