Размовы:Купалінка (Чарот)
Простите что по-русски, белорусский письменный сейчас только со словарём, чтоб не позориться. Ну и тройка по нему в аттестате была, единственная. (Зато, будучи школьником, имел несколько публикаций в приличной республиканской прессе на белорусском – собирался стать журналистом.)
Так сложилась жизнь, что сегодня, вдали от всякой цивилизации, но с работающим интернетом, захотелось послушать песню про Купалинку – действительно любимую из белорусских.
Всё, что я при этом узнал, меня крайне удивило. Может быть, кому-то это будет интересно.
Первое что удивило. Невозможно найти вариант не то что с хорошим, но просто с нормальным исполнением. В основном, или какой-то китч, или дикий русский акцент – в этом случае очень неприятный. Ну и, конечно, хотелось бы слышать песню без музыкального сопровождения, как я её слышал от мамы и бабушки. Таких единицы, и с теми же нареканиями.
Второе что удивило. Вы не поверите. Я сегодня впервые услышал и прочитал куплет про веточки (так!) и веночки. В этом смысле мне действительно понравилось исполнение тов. Рыбака, где этого куплета не было. При этом, по его словам, он тоже слышал песню от мамы. И, при этом, в сопровождающей видео текстовке этот куплет был!
Третье что поразило. Ни в Википедии, ни в подобных местах, нет ни статьи о песне, ни статьи о том, что, вообще, такое эта Купалинка. Есть несколько частных комментариев, которые просто, по-человечески, тяжело читать.
Четвёртое. Никто не задумывается и не рассказывает, о чём, собственно, эта песня.
Пятое, что, в общем-то, нормально. Очень много мелких вариаций текста. Мне, конечно же, хотелось бы услышать то самое «моё» исполнение. Его я не нашёл. Но, что удивительно, выводя нечто среднее из всех услышанных, примерно оно и получается. «Мой» вариант такой:
Купалінка-купалінка, цёмная ночка,
Цёмная ночка, дзе ж твая дочка,
Цёмная ночка, дзе ж твая дочка.
Мая дочка у садочку ружу, ружу поле,
Ружу, ружу поле, белы ручкі коле,
Ружу, ружу поле, белы ручкі коле.
-- про веточки пропускаем --
Купалінка-купалінка, цёмная ночка,
Цёмная ночка, дзе ж твая дочка,
Цёмная ночка, дзе ж твая дочка.
Как видите, разница всего в нескольких буквах, но они важны, их здесь не так уж и много. От распространённого варианта, навеянного, по-видимому, «Песнярами» (с трудом дослушал из научного интереса) «мой» отличается отсутствием «а» перед «дзе ж» и заменой этих ужасных «поліць» и «коліць». Не знаю, что из этого «правильно», а что «диалект», но я слышал именно так. Тем более, что «дОчка» вместо «дачкА», в любом случае предполагает какой-то диалект.
Все немногие найденные комментарии к тексту начинаются с рассказов о куплете про веточки и ими же заканчиваются. Хотя, если такой и существует, он не самый первый, а последний (фактический последний – повторение первого). Все, без исключения, комментаторы не обращают никакого внимания на то, что песня (с веточками или без) фактически о том, что некая девочка ночью пропалывает розы. Хотя это, согласитесь, очень сильный образ. Не понимаю, как его нельзя не заметить, даже совсем не зная языка.
Мои ощущения о том, что такое Купалинка и о чём песня.
Купалинка – это не дочь Ивана Купалы (поэта или нет, или не Ивана вообще) и не название праздника по-белорусски (это, посмотрите в интернете сами, наиболее распространённое заблуждение). Просто поверьте мне на слово. Я в детстве в эту ночь катал горящие колёса с горы, прыгал через костёр и шкодил во дворах. А моя бабушка в это время сидела за дровником с ведром разведённого в воде дерьма, чтобы облить любого, кто сунется к ней в огород. Но поскольку она сидела там каждый год, на одном и том же месте, мы просто кидали в её сторону очередной взрывпакет. И шли дальше – слазить в клубнику или, если сильно повезёт, перевести из хлева в хлев корову. Такие дела. И мне не 200 лет, а куда как меньше. А бабушка моя дожила, со всем этим дерьмом, до очень преклонного возраста.
Купалинка – это прозвище любой девочки-девушки-женщины, которая родилась через 9 месяцев после Купалы. Родилась по понятным причинам и со всеми вытекающими. В том числе – с малой вероятностью самой выйти замуж.
И вот у неё, тоже без мужа, родилась дочка.
И вот эту дочку она потеряла.
Все комментаторы удивляются – чего это, вдруг, песня такая грустная.