Приготоване на судъ
| ← Суплика третяя, писаная року 1645-го | Приготоване на судъ Аўтар: Афанасій Філіповіч |
Прапануем да спампаваньня!
НаяснЪйшій кролю Полскій, панъ и панъ мой милостивый! Въ справЪ церкви Всходнеи, обясненя и причины правдивыи зъ утрапеня моего неоднорочного тыи суть:
Щоколвекъ зо мною, нендзнымъ слугою, правдиве (іерей естемъ) до тыхъ часъ дЪялося и дЪетъ, то исъ посланіа мене до Берестья Литовского на ігуменство доводне ся указуетъ, же зъ воли Бога правдивого, Творца моего. АлбовЪмъ одъ окрещеняся всея Россіи, року 987, же належитъ церковъ Руская, въ панствЪ найдуючаяся, въ послушенство духовное до столици Константинополскои и церкви Всходнеи Грецкои, — на доводъ того — звычай Грецкій въ набоженствЪ, писмо зъ Грецкого Словенское въ заживаню, кройники и права суть.
Съ початку Богу улюбленное писмо лЪвосторонное законное, и церковъ въ церемоніахъ старозаконная, жидовская, же правдивого Месіи не приняла, для того справедливымъ судомъ Божіимъ, зо всЪми еи цЪлопалеными оферами, обрядами и литералнымъ писмомъ, естъ на вЪки выклятая тыми словы: «да будетъ домъ вашъ пустъ». За принятемъ зась вЪры въ Христа Господа, напервЪй, одъ всходнихъ людей грековъ, затымъ и писмо южъ правосторонное, всходнее волею Бозскою грекомъ найпервЪй естъ дано. Потомъ зъ писма грецкого писмо латинское, въ всемъ зъ грецкимъ згодное, опрочъ въ нЪкоторыхъ словахъ и назвыскахъ словныхъ якъ бы незгодное, стало, и вЪра една въ Христа Господа, апостолская, кафолическая, Восточная на заходЪ а въ РимЪ естъ принятая. СвЪткомъ естъ писмо-титла, на крестЪ написаная: жидовскимъ, грецкимъ и рымскимъ языкомъ.
Въ панствЪ тутъ съ початку вЪра христіянская, кафолическая, една оріенталная, же за ласкою Божіею одъ всходу и заходу естъ принятая: зе всходу зъ Нового Риму, Константинополя, Русь вся, поводомъ невЪсты Олги Московки, Псковянки, жоны Игора, всеи Россіи князя, року 952; одъ заходу зась, зъ Старого Риму поляки, поводомъ панны Дубровки, Болгарки, дочки Богеміи, за князя Полского Мечислава, року 965. Зъ тыхъ причинъ, одъ одного грецкого писма, Русь — словенскимъ и рускимъ, а поляки — латинскимъ и полскимъ языкомъ, ведлугъ народу и потребы литералной книгъ заживаючи двоякую якобы вЪру чинили, и двояко ся тутъ здавна русь и поляки, звлаща въ набоженствЪ заховали. СвЪдчатъ о омъ права Бозскіи въ звычаю набоженства, и людскіи въ писаню волностій ограничоныхъ. Волности ограничоныи маютъ варунки публичныи въ канонахъ, статутахъ и конституціахъ, а приватныи — въ фундушахъ и привилеяхъ. А такъ Бозское право зъ звычаями Богу Всемогущому полецивши, право писаное людское припоминается мяновите одтоль. Годный святой памяти кроль Жигмонтъ-Августъ, року 1569, за приверненьемъ ся землЪ Волинскои и Кіевскои до Короны Полскои, привиля надаючи имъ, вЪру святую такъ варовати рачилъ: «обЪцуемо и повинни будемо достоинствъ, дигнитарствъ и урядовъ въ земли Волинской и Кіевской, духовныхъ и свЪцкихъ, великихъ и малыхъ, такъ рымского, якъ и грецкого закону будучихъ, не уменшати, ани затлумляти, и овшемъ вцЪли заховати вЪчными часы».
По жалосной смерти короля Августа, подъ часъ интерегнумъ на сейми въ Варшави, року 1573 такъ варовано, мяновите наданя церковныи: «абы всЪ добра, поданя кролевскіи преложенства костелного, яко то: арцибискупствъ, бискупствъ и иншихъ вшелякихъ добръ, были даваны не иншимъ, одно рымского костела клирикомъ, шляхтичомъ полскимъ, ведлугъ статуту, а добра, церкві грецкои належачіи, той же вЪры грецкои людемъ подаваны быти маютъ». Тыи теды варунки и на конфедераціи принявши и докладнЪй обсталевавши, кролеве ихъ милости полскіи, одинъ по другомъ щасливе на кролевство наступуючи по АвгустЪ, Генрикъ, Стефанъ и Жигмонтъ кроль, годный святои памяти панъ отецъ вашой кролевской милости, пана моего милостивого, зъ присягою приобЪцати рачили вцЪли заховати вЪру святую тыми словы: «а для розрозненя вЪры варовали тое собЪ нЪкоторіи обыватели Коронныи конфедераціею особливою, же въ той мЪри, въ справЪ набоженства, мають въ покою быти заховани, которую мы имъ обЪцуемо задержати вЪчными часы». И потомъ зась, по присягахъ своихъ, кролеве ихъ милости полскіи варовали тыми словы: «А покою и тихости межи розрознеными въ вЪрЪ особливе стерегчи будемо, ани жаднымъ способомъ, албо владзою нашою, албо урядниковъ нашихъ, и которого колвекъ стану зверхностью, никого кривдити и утискати въ справЪ набоженства не допустимо, ани сами укривдимо, ани утиснемо въчными часы».
Патріархи Константинополскіи, правъ тыхъ пилнуючи и повинностей своихъ пастырскихъ, такъ презъ листы и посланци свои, яко и особами своими, ведлугъ часу и потребы, волею Бозскою завше тутъ навЪжали. Святои памяти годный, святЪйшій патріархъ Іереміа, на волное одправоване справъ духовныхъ въ церквяхъ своихъ и людехъ послушенства своего, въ панствЪ христіанскомъ тутъ будучихъ, року 1589 приЪхавши, порядокъ весь духовный справовалъ, а то и за листомъ кроля его милости Жигмонта Третего, ему на то даного. Которого листу правдивый доводъ кождому, хотячому видЪти, оказуется о то видочне.
Клятва страшная такъ въ канонахъ отцевъ святыхъ, якъ и въ фундушахъ порядку духовного братского, одъ патріарховъ и епископовъ власне належачихъ, правдиве есть въ вЪчность наложона, а мяновите — на тыхъ зрайцовъ и згоршителевъ, которіе бы отступовали и утикали одъ церкве своеи духовнои и вЪры правдивой христіанской поприсяжоной. На тое доводи суть:
Потій, владыка Берестейскій, зъ митрополитомъ Рогозою и иншими товаришами своими, же здрадливе, безъ вЪдомости пастыра своего и парафіянъ своихъ, для власныхъ приватъ своихъ, то есть для гоноровъ рымскихъ духовныхъ и для столковъ сенаторскихъ, хотячи выривати пожитки зъ рукъ свЪтскихъ людей, неналежному и въ набоженствЪ собЪ незвычайному пастыреви, именемъ всей Россіи, безрозумне, кламливе оддали послушенство, — на доводъ того листы ихъ до княжата Острожского и до люду посполитого писаны суть.
Кролеве ихъ милость, жалосне въ томъ ошуканы будучи отъ небачныхъ своихъ духовныхъ рымскихъ, же на унею тую во всемъ помагали и отъ клятвы отступныхъ боронили (що если слушне), — привилея унитомъ, на тое даныи, вызнаваютъ.
Унитскіи колотнЪ и злости на розныхъ мЪстцахъ а праве всюды починеные, бо и зъ козаками внутрняя война непотребная о тое жъ была, — на то барзо много доводовъ и протестацій всюды найдуется.
Кроль панъ милостивый, святой памяти годный, Жигмонтъ Третій, панъ отецъ вашой кролевской милости, пана моего милостивого, дивною справою Бозскою, року 1599, правдивыхъ духовныхъ вложоною клятву на униты правдиве ствердивши, тымъ же привилеемъ всЪ обороны уніатомъ потлумити рачилъ. На тое доводы на паргаменахъ суть. Уніаты Рымскому костелови Заходнему оддавши послушенство (што всЪ Богомъ ученыи снадне зрозумЪти могутъ) такъ явными и значными церкви единой святой кафолической, апостолской, Христовой, Божой противниками, злосниками и тиранами стали, же то всЪхъ окрутниковъ и незбожниковъ злости и тиранства выполнили и превышшыли. А мяновите въ тыхъ головныхъ чотырохъ справахъ [На поле: «доводы ляхомъ о отметности вЪры» — прим.публикаторов]: же одопхнули мизерне правдивого, единого пастыра Іисуса Христа одъ церкве, Его власною кровію пренайдорожшою набытой, и одтяли голову сполне Бозскую и чловЪчую одъ тЪла Его (ажъ зъ уруганемъ пышнымъ) а приняли собЪ на тое мЪстце чловЪка едного за пастыра и голову. Другая: же взрушили право посполитое духовное и свЪтское, публичное и приватное, то естъ: каноны, статуты и конституціи, фундуши и привилея, также значне и явне чинячи умнЪйшене и затлумене вЪры правдивой грецкой, бо доложоно того въ листи, отъ отца папежа Климентіа имъ данымъ, абы вже толко ведлугъ сенодовъ Фліоренского и Триденского заховывалися, то естъ: щоколвекъ вже други костелъ Рымскій, Заходній хвалитъ, абы и они хвалили. Похоженіе Святого Духа такъ и одъ Сына, якъ и одъ Отца, сакраментъ святый въ оприсноку подъ единою особою, чистецъ душамъ по смерти огнистый, постъ соботный и иншіи посты розерваныи, безженство капланомъ свЪтскимъ, календару отмЪна, юбеліуши на непопел[не]ныи грЪхи, отцущеніа грЪховъ, и все ведлугъ наукъ вымышленыхъ, новыхъ, папежскихъ, що-рокъ одмЪнныхъ, а не ведлугъ Христовыхъ, апостолскихъ сенодовъ седми и каноновъ Отцевъ Святыхъ. Третяя: же цЪлость двомъ тылко реліамъ, мяновите Рымской и Грецкой зъ давныхъ часъ тутъ правомъ наданую и змоцненую, отняли и поторгали. Четвертая: же присязи своей власной, при посвященіи у патріархи выконаной, кламцами зостали.
А такъ уніаты, ведлугъ таковыхъ своихъ поступковъ, явныхъ и значныхъ, явне тежъ одпали и значне пастыра своего власного и церкви Восточной и вЪры православной Грецкой, а притомъ и добръ, церкви грецкой наданыхъ, одпали, называючися вже костела Рымского, Заходнего неслыханымъ въ христіанствЪ именемъ — «уніатами», а не церкви Восточной Грецкой — православными христіанами.
Съ тыхъ теды причинъ, Русь незуніованая, опатрностью Бозскою и справою Духа святого постерегши тую субтелную хитрость люципера проклятого и вЪдаючи добре о превротностяхъ его, же можетъ зъ птаха псомъ и лисомъ ся перевернути, зъ лиса волкомъ и лвомъ быти, а зъ лва базилишкомъ и смокомъ пекелнымъ станути, а то зъ тыхъ найголовнЪйшихъ двохъ штукъ познаваючи ((першая: же подъ титуломъ словка того «уніа», то естъ подъ именемъ згоды преложоныхъ духовныхъ, на земли будучихъ, и то меншихъ владыковъ, мовлю, зъ бискупами, на тріумфы и процесіи позверховныи (бо не въ набоженствЪ) згажати замыслилъ, обЪцуючи имъ за тое столки сенаторскіе и добра земскіе, и такъ лисавымъ якимся кумовствомъ албо товаривствомъ, первЪй по ялмужну выправуетъ, то есть, фундаціи церковныи, въ шафункахъ и мЪстахъ кролевскихъ будучіи, одбираетъ и якъ бы, первЪй, опаливаетъ, хотячи тымъ снаднЪй овечки Христовы самому волкови драпежному и смокови пекелному на пожарте вЪчное зъ уруганемъ выдати, прикладомъ оной байки: лишка зъ волкомъ покумалася; гды пошли по ялмужну, волкъ мовитъ: «кумо, вполъ дЪлити будемо, — первЪй, ащо мое и твое, то я то зъЪмъ обое». Хто жъ того не знаетъ, же бискупъ и владыко то жъ а то жъ значитъ! А варовано канонами отцевъ святыхъ, же одъ едного пастыра надъ однымъ мЪстомъ два бискупы быти не маютъ. Другая: же подъ титуломъ «милости Божей», а тутъ утаилъ якого Бога: чи доброго, чи злого? Людей зъ людми словомъ тылко згажаетъ, а не самою речью; то естъ, въ милость политичную, свЪтовую, облудную толко приводитъ, а не въ духовную и правдивую; сакраментовъ, мовлю, святыхъ, артикуловъ вЪры и догматъ церковныхъ зъедночаетъ. ХотЪлъ противникъ, правдивую милость розорвавши, тЪмъ снаднЪй церковь Христову и вЪру правдивую въ вонтпливость подавши, зъ памети и розуму людского вырвати, потлумити и на вЪки затратити. Що хотЪлъ былъ учинити и кресту честному, на ГолгофЪ горЪ будучому, бо на томъ мЪстцу (яко Метафрастъ и иншіе гисторики свЪдчатъ) каменици былъ презъ жидовъ побудовалъ, которіи зъ трудностью Елена, матка цесара грецкого Константина Великого, ламлючи крестъ Христовъ, знашла року 325)), — тое, мовлю, все вЪдаючи и знаючи ((звлаща науки правдивой слухаючи Іисусъ Христовы, который мовить: «аще и око соблазняетъ, исткни е; аще и рука, отсЪци ю»)), зачимъ слушне, ведлугь каноновъ отцевъ святыхъ и права посполитого, духовного и свЪтского, на соборЪ, въ Берестю Литовскомъ порядне одправованымъ, за моцью патріархи и за позволенемъ кроля пана своего одъ духовныхъ и свЪтскихъ людей, универсалне року 1596 октовріа 6 дня зобраный [так в тексте — прим.публикаторов], прикладомъ иншихъ енералныхъ и помЪстныхъ соборовъ въ всемъ поступуючи ((якъ Аріа, презвитера Александрійского, который Іисуса Христа створенемъ чинилъ и ровности зъ Богомъ Отцемъ оному не признавалъ, на Ниценскомъ першомъ соборЪ потоплено на вЪки, бо форумъ мЪлъ; Македоніа духоборца на Константинополскомъ, Несторіа на Ефескомъ, Діоскора на Халкедонскомъ, Оригена на Константинополскомъ, образоборцовъ на Никейскомъ, Гоноріа, папежа Рымского, монотолиту, на Константинополскомъ, Ливеріа, папежа Рымского, аріанина, и Маркелла, балвохвалцу, на Рымскомъ соборЪ помЪстномъ, Гилдебранда, папежа Рымского, который чорнокнижствомъ и на папежство вступилъ, на Бриксинскомъ соборЪ, помЪстномъ анафемЪ вЪчне оддано, бо тамъ форумъ мЪлъ и проч.)), — прикладомъ теды тыхъ соборовъ, о то и уніаты, якъ одорванци, здрайци и непріятеле головныи церкви Всходней, Грецкой, Руской, правдиве тежъ на Берестейскомъ соборЪ помЪстномъ, бо тамъ форумъ мЪли, за неупаметанемся ихъ самыхъ, опатрностью Бозскою правомъ сутъ преконаны, отъ церкви отлучены и справедливымъ судомъ Божіимъ сутъ потоплени и клятвЪ на вЪки вЪчныи одданы. Декрета о томъ свЪдчатъ, въ книгахъ великого князства Литовского трибуналскихъ, Новогородскихъ, правдиве вписаніи и найдуючіися. Хрисостомъ святый мовитъ: «тамъ найлЪпшая згода, гдЪ гнилость одтинается». А кролюючій Пророкъ мовитъ: «всякъ человЪкъ ложь». Алфонсусъ якійсь де-Кастра пишетъ: «вшелякій чловЪкъ блудити въ вЪри святой можетъ и самый папежъ».
Року 1638 же былемъ якъ бы для ялмужны на збудоване церкви Купятицкои безъ писаня жадного въ МосквЪ, то власне волею Бозскою и преводомъ Пречистои Богородици, въ крестЪ Купятицкой, а снатъ для того, же церковъ правдивая Восточная, въ панствЪ тутъ христіанскомъ найдуючаяся, за розорваньемъ згоды святой першей, и за унеею тоею проклятою, а барзЪй за наступленемъ презъ утискъ уставичный людей правовЪрныхъ, не толко фундацій, але жадной помочи южъ-южъ не мЪла и мЪти не могла. Въ столици Московской будучи, гисторію повоженя моего подорожного, зъ объясненемъ таемницъ Бозскихъ, замыкаючихъ въ себЪ помочъ утрапленой Всходнеи Церкви, правдиве що написалемъ. Теды и на сейми, року 1643, публице въ сенатЪ въ ВаршавЪ, опатрностью Божіею, зъ росказаня Пречистои Богородици, въ крестЪ Купятицкой, презъ образъ Еи святый, супликуючи до вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, и до иншихъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, о справедливость святую Церкви и вЪры правдивой грецкой правдиве подавалемъ.
Року 1644 до Кракова же Ъздилемъ въ кривдахъ и потребахъ церковныхъ, то естъ: о найстя студентовъ на церковь, о преслЪдоване и бите на улицахъ, о забране кони двохъ зъ возомъ зъ речами на килкасотъ золотыхъ въ Кобриню одъ якогось Облочинского, уніата, а найбарзЪй о урзненье бороды священноинокови и о обнажене діакона и о иншіе деспекта и кривды незносные, одъ того жъ Облочинского и одъ поповъ уніатскихъ починеніи, принамнЪй — о листъ упоминалный жадаючи кроля пана до тыхъ кривдниковъ, а надто — за листомъ, до его милости пана СапЪги, воеводы Новогородского, писанымъ, и за листами слуги его милости пана Казановского, маршалка, на имя Вавринца Зычевского, юристы, — о привилей запечатаный на церковъ православную Берестейскую. О томъ всемъ доводы суть правдивые.
___________________________
Порада побожная, именемъ Іисуса Христа, Откупителя нашего, кролю Полскому Владиславови Четвертому, пану а пану мнЪ милостивому.
Опачное литералное писмо и книги жидовскіи всюды и чорнокнижскіи если бы гдЪ были (бо въ РаковЪ и въ КраковЪ слышать было) въ панствЪ тутъ христіанскомъ, старатися зъ великимъ усилованемъ выгубити, гдыжъ противное естъ Богу правдивому и пришестю второму Его святому. Имя въ людехъ взнецоное, имени Іисусову барзо противное, а мяновите — «езуитское», въ панствЪ тутъ христіанскомъ зганити потреба, и старатися, абы его не было, бо значніи то суть предотечи антихристовы.
Родичови своему милому, Жигимонтови Третему, святобливую памятку въ каплици годно кролевского кошту и ушанованя учинити, а не на слупи. На слупЪ зась томъ образъ Пречистои Богородици чудотворный, Купятицкій, зъ матеріи спижовой, або якъ воля кролевская, на избавленіе души пана отца своего коханого, удатися потреба на молитвы презъ листы до патріарховъ пяти Церкви правдивой, кафолицкой, Восточнои, прикладомъ Феодоры, невЪсты побожной, которая за мужа своего Феофила, цесара грецкого, образоборцу, тымъ порядкомъ благала маестатъ Бога правдивого и ублагала. Але то все снадне волею ся Бозскою справитъ, гды соборъ головный зъ Заходу зе Всходомъ будетъ на узнане вЪры и церкви единой правдивой, а не такъ, якъ въ Торуню, «слЪпый слЪпого провадячій» соборъ былъ, бо «не всякъ глаголяй Ми: Господи, Господи, внидетъ въ царство небесное», также и мовячій: «кафолисъ, кафолисъ» [не] естъ правдивый кафоликъ.
Еще на остатокъ о томъ же имени Іисусовомъ мовлю: «що то за ліосъ — быти господаремъ въ неряднымъ дому и паномъ въ своволномъ панствЪ?» Добре ся то стало, же десятину зъ плебаній даютъ каплани вашой кролевской милости, пану мнЪ милостнвому. Значитъ то — понижене гордости Римского панства, и южъ упала.
____________________________
Зъ седми даровъ Духа Святого лацно познати рядъ правдивый духовный въ пяти патріархахъ и въ едномъ папежу що естъ
Даровъ Духа Святого седмъ:
умъ, разумъ, совЪтъ, крЪпость, вЪдЪніе, благочестіе, страхъ Божій
1. мудрость зверхность то естъ: кроль панъ въ панствЪ своемъ.
2. розумъ скарбы добра его рухомыи и нерухомыи
3. порада рада сенатъ, сенодъ, сеймы, суды вшелякіи
4. мужность моцъ власть, рядъ, реиментъ, офиціери, преложоныи
5. умЪетность слуги подданыи, послушенство, жолдаки, неволники
6. побожностъ похвалы обЪтници, нагороды, данины и заплаты
7. боязнь Божая наганы гроза, выгнане, стручене, муки, каране, потуплене
7. Богъ Отецъ по Богу во Тройци Святой Единый
6. Богъ Духъ Святый
5. Богъ Сынъ
4. моцъ на небЪ и на землЪ
3. слуги на небЪ и на землЪ
2. похвалы на небЪ и на землЪ
зачало премудрости страхъ наганы на небЪ и на землЪ.
1. мужность, моцъ, власть, реиментъ, офиціери, преложенство
2. умЪетность, вЪдомость, слуги, послушенство, подданныи, жолдаки, неволники
повинность маютъ згодне зъ собою жити.
3. побожность добрымъ
4. боязнь злымъ въ небЪ на землЪ, то естъ духовная и свЪцкая, аже кождый вЪдаетъ.
СвЪтъ духовный — вЪчный, а свЪтъ свЪтскій — дочасный. Въ свЪтЪ теды невидомымъ — владза вЪчная, въ свЪтЪ зась видомомъ — владза дочасная въ особахъ людскихъ дочасныхъ. Прето жъ волею правдивого Бога Отца и Сына и Святого Духа, Бога, мовлю, въ Тройци Святой Единого, православно отъ правовЪрныхъ славимаго, же въ семъ дочасномъ свЪтЪ станулъ реиментъ духовный и свЪтскій надъ душею и тЪломъ человЪку, надъ душею — Богъ Сотворитель, въ Тройци Святой Единый, а надъ тЪломъ — человЪкъ, въ смыслахъ здоровый. Смыслы въ человЪку суть духовныи и тЪлесныи; смыслы суть: видЪніе, слышаніе, повоненіе, дотыкане, смаковане.
Тыи смыслы же суть причиною, албо слугами до збавеня и до згиненя человЪку, а человЪкъ естъ мудростью Божею и свЪтомъ малымъ. Который то человЪкъ, гды ся былъ послизнулъ въ раю, презъ тыи оконка смыслу направилъ его самъ собою Сынъ Божій Іисусъ Христосъ зъ милости своей. А направивши далъ всЪмъ людемъ Своимъ на всемъ томъ свЪтЪ видомымъ, ведлугъ пяти смысловъ, пять столицъ на утечку духовную, — то естъ: столицу Іерусалимскую, Александрійскую, Рымскую, Антіохійскую, Константинополскую, и патріарховъ въ нихъ пять на преложенства и на науку духовную всЪмъ людемъ Своимъ, таковымъ порядкомъ, яковый и въ небЪ установилъ былъ пяти архангеловъ зверхнЪйшихъ: Люципера, Гавріила, Уріила, Рафаила, Михаила. А гды зъ нихъ одинъ спалъ зъ неба, ото презъ человЪка наполняючи тотъ хоръ, самъ Сынъ Божій Іисусъ Христосъ сталъ досконалымъ человЪкомъ и архіереемъ вЪчнымъ обоей стЪнЪ, небесной и земной, ведлугъ реченного въ псалмЪ 117: «камень, егоже небрегоша зиждущіи, сей бысть въ главу углу», и той естъ фундаментомъ единымъ, головою едною, пастыромъ еднымъ, добрымъ церкви своей святой, то естъ тЪлу своему духовному. Бо церковъ естъ тЪло Христово, по еуангелію: «разорЪте церковъ сію и треми денми возвигну ю». Онъ же глаголаше о церкви тЪла Своего, естъ теды Іисусъ Христосъ власне рукою, Соломономъ въ Духу Святомъ видЪною, о которой и написалъ: «душа праведныхъ въ руцЪ Божіи», то естъ зъ вЪры справедливыхъ. Ото жъ тая рука Бога и человЪка досконалого о пяти палцахъ здоровыхъ, то естъ властехъ згодныхъ, найдуючаяся, всЪ недостатки людскіи наполняетъ и сама реиментуетъ въ пяти столицахъ свЪта того. А человЪку одному жадному южъ не повЪрилъ, для того, же ся и ангелъ въ небЪ оному зневЪрилъ.
А такъ патріархи тіи вси пять, ведлугъ воли Бозской туть на моцъ духовную установленіи, якъ офиціери единого кроля, повинни власне зъ собою жити згодне въ милости братерской, послушне зъ милости братерской, похвалне въ добромъ зъ милости братерской, наганне въ злымъ зъ милости братерской, гдыжъ и цноты головныи чтыри тыи суть: ростропность, мЪрность, справедливость и мужество.
Знати потреба и то, же естъ Богъ добрый, згоды, естъ тежъ Богъ злый, незгоды. Згода — въ особахъ ровныхъ, незгода — въ особахъ неровныхъ; неровность естъ пыха, ровность — покора; покора естъ жродломъ цноты, пыха — жродломъ нецноты; нецнота — въ Люциперу, цнота — въ Богу правдивомъ. Правдивый Богъ — вЪчне добрый. а неправдивый — вЪчне злый; злый роспорошаетъ марнотравне, а добрый збираетъ пристойне. Добрый якіи скарбы маетъ. такіи и бранцемъ своимъ роздаетъ; злый якіи скарбы маетъ, таки и бранцемъ своимъ роздаетъ. Въ роздаваню Бозскомъ и въ браню людскомъ волность вЪчне зостаетъ.
Ото жъ и ведлугъ того всего лацно познати правду святую, що естъ въ патріархахъ згодныхъ и теперъ пяти (бо въ МосквЪ опатрностью Бозскою россійскій станулъ, наполняючи литеру 5, на мЪстце рымского), и що естъ въ папежу едномъ, который, одорвавшися, самъ столицею своею сталъ непріятелемъ головнымъ церкви соборной Восточной и преслядовцею збытнымъ, презъ умоцованыхъ своихъ, на братію власную свою, патріарховъ, мовлю, гнЪваючися, всЪ каноны и соборы святыи зневажилъ и поотмЪнялъ, то естъ артикулы вЪры, сакрамента святыи, крестъ святый, догмата церковныи, календаръ, и все згола новое, ведлугъ уподобаня себе самого, склЪтилъ. Жалься, Боже! Аминъ.
__________________________
О фундаментЪ церковномъ, — же спорка естъ, такъ вкоротцЪ вЪдати:
«Tu es Petrus et super hanc petram aedificabo ecclesiam meam» [Матф., гл. 16, ст.18: «Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою» — прим.публикаторов]. Petrus est nomen masculinum, petra — faeminini generis. Πέτρα естъ то словко грецкое, значитъ — камень мягкій, подлЪйшій, то естъ отъ каменя камень, а самый твердый и дорогій камень по-грецку называется λίθοσ. Ото жъ на томъ естъ власне уфундована Церковъ Христова, бо такъ царствуючій Пророкъ мовитъ: λίθον͵ ὃν ἀπεδοκίμασαν οἱ οἰκοδομοῦντεσ͵ οὗτοσ ἐγενήθη εἰσ κεφαλὴν γωνίασ [Здесь и далее при публикации классических греческих цитат использованы тексты с сайта греческой Библии http://www.myriobiblos.gr/bible/; для прочтения ряда символов необходима гарнитура Palatino Linotype; в тексте «Диариуша» ς на конце слов переданы как σ — О. Л.], то естъ: «камень, его же небрегоша зиждущіи, сей бысть во главу углу» [Псалт., пс. 117, ст.22 — прим.публикаторов]. О которомъ вЪдаючи добре и діаволъ, гды кусилъ Іисуса Христа, реклъ: ἐπὶ χειρῶν ἀροῦσίν [в тексте «Диариуша» οῦ в этом слове переданы одним символом, схожим со старославянским «ук»; кроме того на конце слова отсутствует ν — О. Л.] σἑ, μή ποτέ προσκόψῃσ πρὸσ λίθον τὸν πόδα σοῦ, мовитъ: «на рукахъ возмутъ тя, да некогда преткнеши о камень ноги твоея» [Псалт., пс. 90, ст. 12. — прим.публикаторов]. А духъ святый о коронаціи Христовой такъ мовитъ: ἔθηκασ ἐπὶ τὴν κεφαλὴν αὐτοῦ ςέφανον ἐκ λίθου τιμίοῦ [для οῦ в тексте использован тот же символ, схожий с «ук», что и выше — О. Л.], «положилъ еси на главЪ его вЪнецъ отъ камена честна» [Псалом 20, ст. 4 — О. Л.]. Павелъ святый мовитъ: «основанія бо иного никто же можетъ положити, паче лежащаго, еже есть Іисусъ Христосъ».
О другомъ зась каменю мовитъ Пророкъ: πέτρα καταφυγὴ τοῖο λαγωοῖσ, то естъ: «камень прибЪжище заяцемъ» [Псалт., пс. 103, ст.18 — прим.публикаторов], и индЪй мовитъ тые слова: ἐκ πέτρασ μέλι ἐχόρτασεν αὐτοὺσ, «и одъ каменя меду насыти ихъ» [Псалт., пс.80, ст.17 — прим.публикаторов]. Тыи слова значатъ: super hanc petram aedificabo; на той опоци обЪцуетъ збудовати Іисусъ Христосъ, то естъ — на вызнаню. А вызнане естъ власне Іисусъ Христосъ. Августинъ Святой и Феофилактъ мовятъ, же «Іисусъ Христосъ на собЪ Петра святого, а не на ПетрЪ Себе фундовалъ».
Моцъ зась звязаня и розвязаня не одному Петрови святому, але и всЪмъ апостоломъ своимъ Іисусъ Христосъ далъ досконалую. Правда, впродъ мовилъ Петрови святому: «еже аще звяжеши на земли, будетъ звязана на небесЪхъ, и аще разришиши на земли, будетъ разришено на небесЪхъ» [Матф., гл. 16, ст. 19. После этого в подлиннике следуют две чистые страницы. Кустодия свидетельствует, что пропуска в тексте нет. — прим.публикаторов]. Тыи жъ слова мовилъ и до всЪхъ учениковъ своихъ: «елика аще разришите на земли будутъ разришена и на небесЪхъ». А надъ то, по воскресеніи своемъ, презъ замкненіи двери вшедши и мовивши «миръ вамъ», дунулъ, мовячи: «приймЪте Духъ Святый, которымъ отпустите грЪхи — отпустятся, а которымъ задержите — задержатся». А що мовилъ Петрови св. трикротъ: «любиши ли мя, паси агнца моя, паси овца моя», — на тое всЪ докторове церковныи згажаются, же тымъ трикротнымъ пытанемъ направилъ Іисусъ Христосъ Петра святого трикротное запренеся.
О сукцессіахъ зась такъ розумЪти маемо. Якъ Юліушови апостатЪ глупство тое зганено, що повЪдалъ о собЪ, якъ бы душа кроля Александра Великого въ его тЪло вступити мЪла, и онъ былъ Александеръ Великій, такъ и тутъ неслушне, абы Петра святого моцъ духовная мЪла переходити въ папежи. Болшъ не дишкурую, толко похваляю за все Бога, въ Тройци православно славимаго, Ему же слава въ вЪки вЪкомъ, аминь. Пресвятая Богородице, молися о мнЪ грЪшнемъ Афанасіи!
______________________________
Ведлугъ приготованя на судъ, гды мя не слухано въ справЪ церковной, я тое приготоване, также оправивши въ атласъ, подалемъ, презъ мЪщанина Берестейского, Ъдучому въ карети кролю пану. Лечъ кроль панъ, до рукъ своихъ не принявши, рекъ тые слова: «не треба, не треба южъ ничого; казалемъ его выпустити». И заразъ розковано мя. Потомъ панъ полковникъ, забЪгаючи встыду своему, же мя провадилъ безчестне, на уругане благочестіа святого, зъ Берестя пишетъ до намЪстника моего, игуменомъ его мянуючи зъ невЪдомости, абымъ толко въ Берестю не былъ. Которого листу копіа такая съ полского по-руски:
«Велебный отче игумене Берестейскій! Зъ росказаня его милости кроля пишу до вашей милости, абы ваша милость послалъ до его милости метрополиты, абы тутъ прислалъ кого свого по того чернца, который тутъ сЪдитъ въ везеню, въ Варшави. Его кролевская милость, любо заслужилъ великое каране, пущаетъ то мимо себе. Того, еднакъ, потребуетъ по его милости отцу метрополитЪ, абы его въ такое мЪстце заслалъ, жебы въ немъ не моглъ жадныхъ галасовъ робити. Тое ознаймивши вашей милости, пріазни ся вашей милости оддаю. Зъ Варшавы, дня 19 октобра, року 1645. Вашей милости зичливый пріатель и служити готовъ. Самоилъ Осинскій, обозный великого князства Литовского, економъ Берестейскій и полковникъ кролевской его милости, рукою». Титулъ того листу такій: «Въ БозЪ велебному отцу Давиду, игуменови церкви Св. Симеона въ Берестю оддати». И отдано его, якъ игуменови Берестейскому, мнЪ въ турмЪ.
Въ томъ часЪ, гдымъ былъ волный зъ оковъ и варты, вже надано толко двохъ наглядниковъ, власне потребовали, абымъ утекъ изъ турмы, якожъ и голосы тые были: «пустЪте его, если пойдетъ». ЗрозумЪвши я тое, умыслне чекалемъ порядного зъ турмы выпущеня а надъ то въ справЪ церковной, ведлугъ воли Бозской, мене выслуханя. Аже презъ килка недЪль изъ турмы не выпущано и въ справЪ церковной не слухано. Писалемъ до розныхъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, при боку кроля пана на тотъ часъ будучихъ, мяновите: до его милости пана Казановского, маршалка, пана Рылского, подкоморого Коронного, пана Осолинского, канцлера Коронного, и до наяснЪйшого кролевича, пана молодого, и иншихъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, наветъ — до невЪстъ побожныхъ, до панеи Казановской и до иншихъ паній сенаторскихъ писалемъ, просячи о причину, бы мя его кролевская милость, панъ мой милостивый, въ справЪ церковной выслухати рачилъ. Зъ которыхъ листовъ, снатъ, кролю пану дойшла была вЪдомость потребы моей, и южъ былъ отъ него терминъ назначоный въ четвергъ — слухати мене въ справЪ церковной. Лечъ подобно панове сенаторове не радили слухати, указуючи кролю пану, же то речъ великая — съ подлою особою трактовати о томъ неслушне. И гды кроль панъ того жъ тыдня, въ суботу на ночъ, поЪхалъ на ловы, я тое приготоване въ тыждень, въ пятокъ, послалъ до пана канцлера Коронного, который принявши, не вЪдаю, если же читалъ тое самъ, албо нЪ, толко вЪдаю, же Ъздилъ рано въ пятокъ до езуитовъ на пораду; бо езуиты, по обЪдЪ, до турмы до мене пришли строфовати, же такъ беспечне галасую. Назавтрее, въ суботу въ обЪдъ, панъ канцлеръ, въ дорогу мя выправуючи, пять таляровъ до турмы прислалъ и листъ универсалный, въ тые слова:
«Владиславъ Четвертый, зъ ласки Божей король Полскій, великій князь Литовскій, Рускій, Прускій, Мазовецкій, Жмоитскій, Инфлянскій, Смоленскій, Черниговскій а Шведскій, Готскій, Вандалскій дЪдичный король. ВсЪмъ вобецъ и кождому зособна, кому то вЪдати належитъ, а особливе старостомъ, подстаростимъ, борграбимъ, державцомъ, бурмистромъ, войтомъ, райцомъ, лавникомъ мЪстъ, мЪстечокъ и селъ нашихъ, дозорцомъ и ихъ намЪстникомъ ознаймуемо. Естъ то выразная воля и росказане наше кролевское, абысте тому чернцови, которого до велебного метрополиты Кіевского, зъ придаными собЪ зъ гвардіи нашое двЪма драганами, одсылаемо, кони на подводы три, будь зъ возомъ, будь безъ воза, якь собЪ дати роскажетъ, давали и обмышлевали, безъ жадного омЪшканя и трудности. Назадъ зась Ъдучихъ до службы нашей тыхъ же драгановъ, абысте волно и безпечне всюды презъ даваня подводъ (людскость имъ только, якъ жолдакомъ нашимъ, освЪдчаючи) препущали, иначей [не] [в публикации „ен“ — О. Л.] чинячи, для ласки нашое и съ повинности своей. Данъ въ Варшави, дня 3 мЪсяца новембра, року Господня 1645, панованя нашого полского 13, Шведского 14 року. На власное его кролевской милости росказане Ерій Осолинскій, канцлеръ великій Коронный» [К этому открытому листу была приложена печать великого Коронного канцлера — прим.публикаторов].
____________________________
"Причины поступку моего таковыи въ церкви святой Печаро-Кіевской чудотворной, на Воздвиженіе Честнаго Креста, року 1646:
1. О укрЪпляющимъ мя ІисусЪ ХристЪ жаль незносный знялъ въ кривдЪ церкви правдивое.
2. Абымъ речъ правдивую, волею Бозскою зачатую, правдиве, ведлугъ силъ немощныхъ моихъ, въ совершенство и до увЪреня правовЪрнымъ духовнымъ и свЪцкимъ людемъ привелъ.
3. Абымъ звитяжцею о імени Іисусъ ХристовЪ могъ стати надъ унеею проклятою.
4. Абымъ указалъ видочне, же то въ той справЪ церковной не зъ привати якой чиню, але власне дла Бога Творца моего.
5. Абымъ уругане зъ себе знеслъ въ тыхъ, которіи мовятъ: «дурный то чинитъ» и довЪдался одъ кого и за що терплю изгнаніе.
6. Абымъ пыху въ своихъ си покорилъ покорою презъ мене Іисусъ Христовою.
7. Абымъ статечность мою въ справи Бозской, волею Его святою мнЪ врученой, заховалъ и въ часи певномъ указалъ.
«Ово згола въ всемъ воли моего Бога Іисуса Христа чинити предсявзялемъ зъ молитвами Пречистои Богородици, особливе презъ образъ Еи святый чудотворный, въ крестЪ изображенный, Купятицкій. Болшей до себе не знаю; толко въ всемъ воли Бозской и преосвященству вашему покорне себе полецаю. Афанасій Филиповичъ, игуменъ Берестейскій».
_________________________
З листу Михаила, побожного человЪка, зъ Замостя писаного, до Давыдіа, намЪстника моего, до Берестя, речъ си зменкуючую о мнЪ грЪшномъ Афанасію, о вЪры православной а унеи проклятой, и о старшихъ нашихъ — каждый нехай зрозумЪетъ, для чого то въ церкви Печеро-Кіевской, на Воздвижене Честнаго Креста Господня, при архіерею и сенатори такомъ, попущеніемъ Божіимъ, отъ особы недурной, суплика крвавая ся стала, выписуется въ тые слова:
«ИзвЪствуете превелебность ваша, яко пречестный отецъ Афанасій отъ узилища раздрЪшенъ иновЪрныхъ, въ узы послася единовЪрныхъ до Кіева. Се нЪсть ми дивно и чудно, яко и Христосъ Господь нашъ сіе пострада: не бо отъ невЪрныхъ, но отъ вЪрныхъ и своихъ Ему преданъ бысть въ руцЪ человЪкъ грЪшныхъ. И хощете послати, да возвращенъ вамъ будетъ отецъ игуменъ вашъ. Не будетъ — вЪруйте ми. РазвЪ аще тако есть воля Божая — паче же глаголю и да не пророчествуетъ о имени Господни и о вЪри православной сотворятъ ему. Аще же восхощетъ пророчествовати, умретъ скорЪе яъ рукахъ ихъ, нежели отъ туждыхъ. Обаче о семъ о молитву просите и пречестнаго отца Кирилла. Глаголю: яко аще вЪруете, тако быти вамъ отъ сихъ молитвъ; по вЪри вашей буди вама, ибо Богъ, кромЪ молитвы, вЪсть еще, аще кто проситъ Его что, точію да творитъ волю Его; вы же творите, яко вЪрую — вЪруйте и вы, яко то пріймете. Пророчествуетъ господинъ отецъ Афанасій, яко унія погибнетъ. Сему бы вЪровалъ, аще бы достоинство наше видилъ; но не вижду и не смЪю вЪровати во конецъ. Чесо ради речете? Сего ради, яко наша Русь сего не хощетъ; паче же старийшины. Что бо есть, еже не хощутъ вамъ отъ Кіева пречестнаго господина отца игумена вашего послати вамъ. Се есть яко на унею рать творитъ: иже убо не хощетъ ратовати на унею, хощетъ унею; сего ради старийшины наши хощутъ унею, аще не словомъ, но дЪломъ, еже горЪе».
О СМЕРТИ
Славнои памяти небожчика отца Афанасіа Филиповича, ігумена Берестейского православного (повЪсть презъ послушниковъ его списана), року 1648 сталой, подъ часъ безкрулевя.
Штоcмо очима нашими видЪли и што одъ другихъ тежъ особъ могли ся вывЪдати — о мукахъ и зейстю зъ сего свЪта небожчика отца Афанасіа ігумена нашего, тое пишемъ и свЪдчимъ. Не пишемъ о житію его и справахъ, о которыхъ и сами вЪдаютъ всЪ, и скрипта тежъ небожчиковскіе о томъ опЪваютъ достатечне, а мы тутъ толко о мукахъ и смерти его, если бы хто прагнулъ вЪдати теперъ албо напотомъ. Напродъ теды, абысмо порядокъ справы въ той справЪ нашой заховали, припоминаемъ и тое: одъ оного часу, яко славной [Чья-то позднейшая рука постаралась написать по этому же слову «святой» — прим.публикаторов] памети наяснЪйшій Владиславъ Четвертый, король полскій, заслалъ былъ небожчика отца ігумена зъ Варшавы до Кіева, мЪшкалъ тамъ неисходимо, ажъ до смерти святой памети господина отца Петра Могилы, метрополиты Кіевского. Потомъ приЪхавши его милость отецъ Пузына, епископъ Луцкій, до Кіева на погребъ метрополитанскій, взялъ его зъ собою до Луцка, яко до своей діецезіи належачого, и взась до Берестя, за прозбою нашею и за прозбою братства свЪтского, до насъ на ігуменство прислалъ.
Отъ, хтось недобрый въ томъ часЪ збурилъ войну зъ козаками. И повстало великое преслЪдоване и непотребная суспиціа на бЪдную Русь отъ іновЪрныхъ по всей КоронЪ Полской и великомъ князствЪ Литовскомъ. Ничого жъ небожчикъ отецъ ігуменъ южъ противного и не мовилъ противко уніатомъ: сидЪлъ собЪ тихо въ монастыру подъ часъ тотъ трвожливый. Алитъ панове судовые каптуровые воеводства Берестейского, за уданемъ пана Шумского, капитана на тотъ часъ гвардіи кролевской, прислали особъ килка шляхты до монастыра нашего, абы его взяли до замку. А былъ на тотъ часъ день соботный, мяновите — першій іюля, и одправовалъ самъ небожчикъ — литургію въ храмЪ Рождества Пречистои ДЪвы Богородици въ другомъ своемъ монастыру. Кгды теды обачилъ тую шляхту въ церкви, которая по него пришла была, а власне подъ часъ спЪваня «Иже хоровимъ», стоячи у престола, стрвожился былъ собою барзо, и, якобы въ запомнене пришовши, стоялъ много, ничого не одправуючи, моглъ бы другій разъ еще пЪснь херовимскую проспЪвати. Потомъ взась одправовалъ, и всю оную литургію порадне скончилъ. А по сконченю выслухалъ шляхты, же по него пришла была. И заразъ, изъ церкви не отходячи нигдЪ, а взявши зъ собою и другого брата, пошолъ до замку. Тамъ же, гды передъ пановъ судовыхъ пришолъ, почалъ былъ впродъ до нихъ нисходително мовити и, зъ многою ихъ честію, приводити оное, яко Павелъ святый былъ передъ королемъ Аггриппою и щасливого себе розумЪлъ, же передъ нимъ мЪлъ оповЪдати. Але оные панове судовые згордили небожчика ігумена тою мовою и, не слухаючи далЪй, казали інстигаторови, помененому пану Шумскому, справу противъ ему — о посылане якихсь листовъ и пороху до козаковъ — зачати и доводити. А отецъ ігуменъ на тое (то естъ мовитъ): «Милостивые панове! Удане и змышленая речъ, абымъ я мЪлъ албо листы, албо порохи до козаковъ посылати! Але такъ маете всюды свои мытники, шлите жъ собЪ до нихъ, нехай они признаютъ, если я коликолвекъ куды порохи провадилъ. А стороны листовъ — нехай ми тутъ доводъ якій на тое покажетъ, абымъ ихъ посылалъ, яко повЪдаетъ». Послали теды заразъ того інстигатора своего и иншихъ при немъ, абы монастыри наши обадва страсли и пошукали тыхъ листовъ и пороховъ. А кгды ничого тамъ не знашли и назадъ южъ одходили, выригнулъ свою злобу тотъ інстигаторъ и реклъ до гайдуковъ своихъ: «ей, бодай васъ позабіано, же не подкинули есте якого ворка пороху и не повЪдили, жесмо то тутъ у чернцовъ знашли». Обачили затымъ и самые панове судовые, же не было жадного на тое доводу, але простая толко и словная мова. а праве — явный потваръ. И дали тому покой.
А о иншую речъ почали пытати и мовили: «але тысь то унею святую ганилъ и проклиналъ?» ОтповЪдаючи на тое небожчикъ отецъ ігуменъ, а напродъ знаменіе великого креста на собЪ положивши, реклъ до нихъ: «Чи по то есте, милостивые панове, казали мнЪ до себе прийти, щомъ я ганилъ и проклиналъ унею вашу? Я щомъ на сеймЪ у Варшави передъ королемъ его милостью, паномъ своимъ наяснЪйшимъ, Владыславомъ Четвертымъ, и сенатомъ его пресвЪтлымъ мовилъ, и завше всюды оголошалъ по воли Божой, тое жъ и передъ вами теперъ твержу: проклятая естъ теперешняя унея ваша, и вЪдайте о томъ запевне, если еи зъ панства своего не выкорените, а православной церкви Всходней не успокоите, гнЪву Божого надъ собою заживете». А тое мовилъ великимъ голосомъ, абы и тые, которые тамъ оподаль были, добре могли слышати. Заразъ теды тамъ нЪкоторые на тые слова его крикнули: «стяти, чвертовати, на паль вбити такого схизматика»! И южъ почали было его оденъ до другого пхати и шарпати. А панове судовые всЪмъ казали на часъ зъ избы уступити. И намовившися зъ собою, мовятъ до отца ігумена: «годен есь, абы тя заразъ тутъ ганебная смерть поткала, яко жъ тя тое и не минетъ. А теперъ до вязеня тя взяти кажемо, ажъ вЪдомость якую будемо мЪти зъ Варшавы». Тамъ того теды брата, который зъ нимъ былъ, волнымъ учинили, а его до цекавзы до вязеня въ томъ же замку Берестейскомъ отдано року отъ Нароженя Іисусъ Христова 1648, мЪсяца іюля першого дня.
Въ килка дній зась потымъ еще и кайданы на ноги вложити казали, и такъ въ ономъ вязеню седЪлъ ажъ до дня пятого мЪсяца септемвріа того жъ року. А тымъ часомъ небожчикъ посылалъ зъ вязеня рази килка одного зъ насъ брата до пановъ судовыхъ, просячи, абы одно зъ тыхъ двохъ речей для него учинили: албо жебы кайданы зняти казали, албо жебы зъ цекавзы выпустили; а въ кайданахъ поты ходити обЪцовалъ, поки сами схочутъ. То онъ чинилъ для тоей власне причины, яко намъ самъ повЪдалъ, абы досвЪдчилъ ихъ и зpoзyмЪлъ, если бы отмЪнили южъ упору своего щоколвекъ стороны унеи. «Бо если, -мовитъ, — такъ ласкаве зо мною поступятъ, же бы мя албо зъ кайдановъ, албо зъ турмы уволнили, и слова мои, противъ унеи речоные, знесутъ и приймутъ; если зась на тую мнЪйшую речъ не хочутъ позволити, певная же и на болшую не позволятъ, и еще при унеи моцно стоятъ; а затымъ и о покою, — мовитъ,- бынамнЪй собЪ тушити не можемъ, который отъ насъ въ томъ панствЪ власне для унеи естъ отнятый и для кривды церкви матки нашеи православной». Для того жъ онъ, кгды видЪлъ, же на жадную речъ не хотЪли позволити, смЪле южъ почалъ мовити: «не выйдетъ зъ того панства мечъ тотъ и война, ажъ муситъ конечне унея шію зломити, а благочестіе зась незадолго, дасть Богъ, заквитнетъ; ей, ей, заквитнетъ, а унея прудко згинетъ!» И часто такъ бывало, гды обачитъ шляхту, до нихъ зъ цекавзы презъ окно волаетъ. Пришолъ разъ до отца ігумена тотъ же братъ, который въ той справЪ до судовыхъ ходилъ, и повЪдаетъ ему, же «не хотЪли васъ панове ани зъ кайдановъ, ани зъ турмы уволнити, ажъ ся война зъ козаками успокоитъ». А пришла была на тотъ часъ до него и шляхта за тымъ братомъ слухати, що тежъ на тое отецъ ігуменъ отповЪдитъ. А онъ заразъ при всЪхъ реклъ то: «не успокоитъ бо ся тая война, бо не хочутъ унеи зъ панства своего выкоренити». Шляхта, отъ него то почувши, рекла: «вей, якій схизматикъ!» И заразъ пошли отъ него до суду.
Разъ, при бытности ксіонженціа и бискупа, которыхъ тутъ не именуемъ [На поле: "бискупъ Луцкій — Гембицкій, ксіонже канцлеръ Радивилъ — прим.публикаторов], казали панове судовые небожчика въ кайданахъ таки привести передъ себе. И запыталъ его тотъ бискупъ, если бы проклиналъ унею? И признался небожчикъ до того, мовячи: «такъ бо и естъ, же проклятая». А онъ, не хотячи его слухати далЪй, рекъ: «будешъ языкъ твой ютро передъ собою въ катовскихъ рукахъ видити». И взась казали до вязеня отвести и всадити.
Когды потымъ день четвертый мЪсеца септемвріа въ томъ вышпомененомъ року минулъ, а ночъ пятого дня наступила, взято небожчика отца ігумена оной ночи зъ вязеня и, съ кайдановъ росковавши, до обозу запроважено. А первЪй нижели его до обозу взято, повЪдають, же езуиты, вЪдаючи южъ о его смертя, тои жъ ночи приходили до него до вязеня, яко звыкли и завше чинити, и напродъ его тамъ словами и обЪтницами отъ вЪры отводили православной, а потымъ и огненными муками страшили. Але ничого, за ласкою Божею, не справивши, сами назадъ одойшли, а студента своего еще за нимъ посылали, доганяючи, абы ся былъ намыслилъ и не далъ губити себе. На що имъ онъ такъ одповЪдити казалъ: «нехай езуиты вЪдаютъ о мнЪ такъ: якъ имъ мило естъ въ сегосвЪтнихъ роскошахъ мЪшкати, такъ мнЪ мило теперъ на смертъ пойти».
Тамъ зась въ обозЪ що ся зъ нимъ дЪяло, такіе голосы носятся посполите межи людми. Кгды его той ночи до обозу южъ было припроважено, и до пана воеводы Берестейского [На поле: «воевода Масальскій» — прим. публикаторов], на тотъ часъ тамъ будучого, оддати его хотЪли, панъ воевода не хотЪлъ его до себе брати, и такъ реклъ: «по що сте его до мене привели? Маете южъ въ рукахъ своихъ, чинЪте жъ собЪ зъ нимъ, що хощете!» Кгды теды южъ такъ былъ выданый отъ старшого, взяли его до себе тые, которые крви его давно прагнули, и вели его до борку, который недалеко былъ отъ обозу, а одъ мЪста въ чверть милЪ Ъдучи до села Гершоновичъ, въ лЪвой сторонЪ. Тамъ его сами напродъ пекли огнемъ, а гайдукъ оденъ стоялъ тамъ на тотъ часъ оподаль и слышалъ голосъ небожчика отца ігумена, а онъ имъ щось грозно одповЪдалъ на мукахъ оныхъ. Потымъ зась заволали и гайдука того, и казали му мушкетъ набити двома кулями. Тамъ же передъ нимъ заразъ и долъ казали наготовати. Доперожъ спытавши его впродъ, если бы ревоковалъ словъ своихъ стороны унеи, а кгды имъ одповЪдилъ: «щомъ южъ реклъ, томъ реклъ и зъ тымъ умираю», казали тому гайдукови, абы въ лобъ му стрЪлилъ зъ мушкета. Гайдукъ, зась видячи, же то естъ духовный и знаемый ему добре, еще ся зъ тымъ не квапилъ, але первЪй о прощеніе и благословеніе его просилъ, а потымъ въ лобъ до него выстрЪлилъ и забилъ. О чомъ всемъ самъ тотъ гайдукъ певнымъ и вЪры годнымъ людемъ повЪдалъ, а мы южъ отъ нихъ ся довЪдали и тутъ написати казали. То дивная, що повЪдалъ тотъ же гайдукъ: же небожчикъ, южъ пострЪленый двома кулямы [так в публикации — О. Л.] въ лобъ на выліотъ, еще, спершися о сосну, стоялъ часъ якій о своей моци, ажъ его впхнути въ онъ долъ казали. А и тамъ — мовитъ — еще ся самъ лицемъ въ гору обернулъ, руки на персяхъ на крестъ зложилъ и ноги протягъ, якосмо тежъ его напотомъ такъ власне лежачого и знашли на томъ мЪстцу. Той зась ночи, коли его трачено, великій страхъ былъ на насъ и на всЪхъ мЪщанъ, зъ тихъ мЪръ, же ночъ была погодная и на одну стопу хмуры нигдЪ не видати было, а блискавица барзо страшная была и великая по всемъ небЪ. Казали тежъ были панове всЪмъ цехомъ и гайдукомъ зобратися и въ ринку цЪлую ночъ напоготовю стояти, и тые теды всЪ оные страхи на небЪ видЪли и повЪдали о нихъ. Сами зась шляхта и жолнере, на то назначоные, другою брамою потаемне на тотъ часъ выпровадили небожчика отца игумена зъ замку на Замухавча, и вышречонымъ способомъ его стратили на мЪстцу помененомъ.
А такъ лежалъ небожчикъ въ невЪдомости нашой безъ погребу одъ дня пятого септемвріа ажъ до дня першого мая, презъ мЪсяцей осмъ. ВЪдалисмо, же его южъ немашъ на свЪтЪ живого, але не вЪдали, гдЪ его было тЪло, ажъ хлопецъ оденъ, въ лЪтехъ семи албо осми, указалъ намъ тое мЪстце, гдЪ было загребено. А хотЪлисмо напродъ довЪдатися, если онъ естъ власне, албо хто иншій, иже бысьмо потаемне могли его зтоль выпровадити, бо то езуицкій былъ грунтъ, на которомъ тЪло его лежало. Прето жъ, дочекавши ночи, одкопалисмо его и, познавши, же онъ естъ власный, заразъ на иншое мЪстце взялисмо его зтоль. При тЪли тежъ ничогосьмо зъ вещей не найшли, кромЪ того, же тылко кошуля его была, и то вся подраная, а папуцъ оденъ. Назавтрее зась, за позволенемъ его милости пана Фелиціана Тишкевича, пулковника хоругвій повЪтовыхъ Берестейскихъ, припровадили его до своего монастыра Рождества Пречистои Богородици. А въ килка дній потымъ, въ храмЪ преподобного отца нашего Симеона Столпника, на правомъ крилосЪ, въ склепику поховали, напродъ погребъ ему ведлугъ порядку церковного одправивши [На поле: «мая 8-го, на Іоанна Богослова» — прим.публикаторов]. Тамъ же и до тыхъ часъ тЪло его, благодатію Божею, безъ сказы захованое знайдуется.
Знаки зась муки и смерти его на тЪли тыи сутъ: подъ пахами зъ обохъ сторонъ кости голые, а трохи тЪла мЪстцами зостало, и то одъ огня зчорнЪло барзо; потымъ въ головЪ дирокъ три — двЪ близко уха зъ лЪвой стороны, такъ великихъ, якъ бы куля мушкетовая, а третья зъ правой стороны, за ухомъ, южъ далеко болшая, нижли першіе двЪ; лице ему пречъ зчернЪло все одъ пороху и отъ крвЪ: языкъ зъ рота межи зубы троха выйшолъ и тамъ присохъ: дорозумЪваемся причины, же живого его еще загребли, и для великои трудности въ умираню, тое ся стало.
Богъ благодатію Своею и насъ нехай змоцнитъ въ благочестіи и дастъ терпливость для имени Его Святого. Аминъ.
___________________________
НАДГРОБОКЪ
отцу Афанасію Филиповичу, ігумену
Берестейскому, въ року 1648 зешлому
О, Матко моя, Церкви Православна,
въ которой правдиве мЪшкаетъ Богь здавна,
тобЪмъ помагалъ речью и словами
я, Афанасій, и всЪми силами,
а найвенцей въ томъ своего стараня
зъ Бозскогомъ власне чинилъ розказаня,
абы не была унея проклятая
тутъ, толко ты, одна Церкви святая!
Теперь мусилемъ южъ такъ уступити,
о кривду твою будучи забитый
отъ рукъ шляхетскихъ подъ часъ козаччизни
въ Берестю Литовскомъ на своей отчизни.
Предсе ты, Церкви, туши добре собЪ,
Богъ еще будетъ самъ помоченъ тобЪ,
найзрить зъ Своеи святои столици ***
до тебе, бЪдной, скажоной винници.
Онъ ми далъ, жемъ сталъ въ Вилни законникомъ,
тутъ игуменомъ, а впродъ священникомъ,
Тотъ, же ми казалъ и теперь знать давати,
же южъ пришолъ часъ Сионъ ратовати.
Аминъ.
- [На поле двустишие:
Хто въ сердцу имя Христово мЪть буде,
того Онъ въ царствіи своемъ не забуде. — прим. публикаторов].