Лямент у света убогих на жалосное
преставление святобливого а въ обои
добродетели богатого мужа, въ бозе велебного
господина отца Леонтиа Карповича,
архимандрита общиа обители при церкви
сошествия святого духа, братьства церковного
виленъского, прав(ославия) греч(еского)
С(вятый) Ероним[1] на Екклесиаста: «Приятелем живота нет пример’я».
Жалосный трен, смутный рытм, нагробок плавливый,
В тяжкий свой день, въ день жалю, въ день свой фарсовливый.
[Собор] Церкви послушных, кгмин света убогий,
Пишет, кладет то, себе, змерлого […]
[З кот]орого поводу по бозЂ живеньє
Вчасноє мЂл по тЂлЂ, на души збавенє
[По]дикуєт и просить на памяти мЂти
Церков, стадо, братію, духовныѝ дЂти.
Μενανδ[ρου][2]. Στοβ[αιος][3]: «Ον οι Θεοι φιλουσιν, αποθνησκει νεος»[4]
Plautus[5]: «Quem Dii diligunt, adolescens moritur, dum valet, senit, sapit»[6]
'Лямент
Поведают, же радость въслед за смутком ходит,
А зъ утехи зъ веселя фрасунок ся родит.
Водлуг слова псалмисты: зъ вечера плач будет,
Рано радост настанет[7], свет смутку забудет.
На том умысл, мысль моя зъ довтепом устает,
Зъгола ли то въсем, во всех и завжды бывает.
Таковы абовем подчас на чловека
Жали, смутки бывают, же их и довека
Ледве может забыти, албо и неколи,
Кгды му[8] штодня новый въ сердцу родят боли.
Речий[9] албо персоны, въ которих кохан’е
Свое мевал по Бозе, любое уфан’е.
Кгвалътовная, наглая, по мусу утрата,
Отца, матки, сыначка єдиного, брата.
Тамъ, где мило, всих очи, где болячо, руки,
Хто вымовить, якіѝ терпять матки муки,
Кгды ся зъ плодом въ утробах недозрЂлым коять,
Хотячи их вывести въ живот, живот ронять.
Болший нам жаль, срожший боль, тяжейшая мука,
Въ одной отца особе зо всеми розлука:
Зъ отцем стада, зъ маткою сирот, вдов упалых,
Зъ сыном Церкви, зь сполъбратом великих и малых.
Обы нам Бог дал очи, где отец наш, мети,
Были быхмо зъ щасливых щасливии дети.
Невымовный фрасунок въ души, въ сердцу маем,
Много мыслий, як почать плакати, не знаем.
Чили як бы перестать, бо вже плачем много,
И над меру, не въ меру, а еднак ничого
Плач наш, плач всих, плач Церкви, плач сирот, вдов болю
Не уймуют, и овъшем зо всих речей молю
До внутръности, до души громадами сыплет,
Ах стогнан’е тяжкое, аж за сердце щиплет.
Первей воды слезами твари умываем,
Первей хлеба въздыхан’ем душу посиляем.
По молитве «Отче наш» отца[10], дети, плачте,
Учителя, учневе, слезами урачте[11]:
Споведника — грешныи, побожныи — раду,
Ялъмужника — нищии, ах, пастыра стаду
Мнишеского зъ прикладу побожности, цноты,
Зъ праци, чутя, молитвы, день и ноч роботы.
Але, ох нам, што живо и хто одно богу
ВЂрить, выйми, просим вси, зъ души, зъ сердца трвогу.
Для початку ляменту, принамнЂй для трену
Мужа святобливого. СвЂт ли взял отмену,
Же ся зъ блуду помыслов, якъ зъ пущи густоє,
Выблукати не можем: чи ль жаль броѝть тоє?
Што въ том же въ нас и неба, елемента, твари,
Безъ литости (боль мовить) зъготовали мари.
Такъ зацному, чудному, святому чловЂку,
Утявши му пред часом, безъ часу нить вЂку.
ПовЂжте нам, небеса, чи он вас злым словом,
Помышленьєм образил, въ розмислЂ здоровом.
Чи не такъ вам звыкл мавять: «Неба небес пана
Пойте въ хвалЂ, вам сличность от него єсть дана?»
Чи на тебе не годне, солнце, глядЂл, справу
Дай нам: умЂл он богу, зъ тебе мЂти славу?
ПовЂтрея, чи вас зле уживал, скажите,
Елемента, справтеся, мовте, не молъчите.
Земле, повЂ́ж, чи тебе он доптал негодне
Зъ молодых лЂт доселе, скажи нам сегодне.
Хто ж, хто знаєт до него? Жаден зъ вас не скажет.
А чому жъ такъ от всЂх вас опущеньє стражет?
Такъ ли єму вси вдячность, за єго послуги
Отдаєте, будучи повинъни, якъ други
Задержати силами своими здоровьє:
Зъ друга ворог, зъ брата волк, староє пословьє.
Чи вас, Парки (еслисте у Бога такими,
Въ живот и смерть можными зъ силами своими),
Образил чим? Над меру питья и еден’я?
Торовал он зо всех вас дорогу збавен’я.
Клото[12], в перъвших срокгая, чому ж ся схилила,
Двигаючи дух его, чомусь, упустила?
Безбожная Лахеси[13], и тысь его нити
Не хотела до конъца статечне довити.
Тыранская Атропо[14], чом;
Клубок веку живота, якобысь не знала,
Же нам много на его житле залежало,
Што вам его от смерти боронить пристало.
То сте єго выдали, от всюль опустили
И нам єсте, сестрички, въ том не подружили.
Чи што годного тебе, о слепая смерти,
Рек, учинил? Могла бы сь въжды очи продерти.
Ижъ тот тебе нЂколи не боялъся, бачил,
Правда, але такъ сам бог зезволити рачил,
ПрейзрЂвши то от вЂку, нЂмъ ся въ свЂт облуды,
Дочасноѝ марноѝ, достал на вси труды.
Кресу назначоного термину, годины
Минуть трудно, престаньте лямент той дЂтинъный.
Не престанем, и єще зъ жалем речем, пане,
(Дуфаєм, же c того грЂха не достанем).
Жродло, реко доброти, недошлая бездно,
Доброє сь все, якъ добрій, створил неизъследно,
Напочатку нЂчого не далесь нам злого,
Добрым зъразу невинъным чловЂка самого
Учинилесь, хотЂлесь, же быть въ добром добрій
Раю, свЂтЂ жыл, въ доброть завжды былесь щодрій,
Въ злости скупым, нищачи злыѝ речи злого
ЧеловЂка, доброго для себе самого
Ховаючи, для добрых, якъ за вЂков старых,
Злыи прудко гинули, добріѝ лЂт трвалых
Дознавали тысячами, мЂли за караньє
Въ полвЂку смерть, зъ душею, зъ сим свЂтом розтаньє.
О што тя твой коханый пророк и кроль, боже,
Просил колись, слезами покропивши ложе,
Хотяй бЂды (мовячи) штоденъныѝ муки
Терплю, предся въ пол вЂку боюся розлуки,
Не бери мя предъ часом. Тот безъ часу сходить,
Который, сам сходячи, другого не родить.
Въ раннем веку заправды и наш отец милый
Сшел, хотячи выдати зъ душевнои силы
Церкви Божой потомъство духовное зъ роду.
Умер, недозрелого, недошлого плоду.
Добрым нам был. Доброго чому, добрий Боже,
Взялесь от нас без часу? Хто оплакать може?
Потребным был. Чему ж той нас бедных потребе
Не погадаеш, знаючи, же о земном хлебе,
Живы быти не можем[15], присмаков потреба —
Наук Твоих духовных, небесного хлеба.
На пожиток свЂта свЂт, все а все створеньє
Далесь, пожиточного на наше збавеньє.
Чемусь отнял? А звлаща, иж таких о мале,
Котории бъ так честне, так побожне, стале
Жили, люд Твой учили. О всесилный Боже,
Судбы Твоих таемниц хто поняти. може?[16]
Отца, матку наболей росказалесь чтити,
Хотячому на земли долголетне жити.
Чи наш отец родичов обоих, по теле
И по духу, не умел шановати? Смеле
Мовим, же был послушным, як Исак Авраму,
Уставичне готов был, бы въ огонь и яму —
Не кинен’е родичов, которих учтиве
Сам погребши, жил по них чисто, святобливе
То — телесных. Духовных як цаловал следы.
Несытым был их наук, их цнот, их беседы!
Слова, шкрипта, образы, живот их пред очи,
В мысли, въ душу и сердце клал водни въночи
Ова зъгола зо всем был добрим нам, всем свету.
Атоли юж доброго межи нами нету.
Знать для злостий, для грехов, за негодность нашу,
Тот церковный учитель перед часом чашу
Смертную пьет, без часу и в силах устает[17].
Домовых всех, подручных и нас напавает
Горкопамятливого пелынного плачу.
Оле плачу! Мы плачем, а в плачу не бачу,
Доступим ли утехи. Хто подставит мехи
Под зреници кръвавыи?[18] Немаш нам утехи.
Полны домы, улицы болю, ох, стогнан’я,
Полны куты жалости, полны нарекан’я.
Ах, ах, всюды по стежках. Церковныѝ стЂны,
Бы мовити умЂли, плакали б отмЂны
Вдячно милых голосов, трубы золотоѝ,
Побожного прикладу, з науки святоѝ,
Чого учил. Заисте сам чинил предъ всеми,
Безъ зависти, без гневу зъ обчими, з своими
Жил на свете за светом[19], научил постити,
Дни святыи, праздники честно обходити,
На всеночных молитвах тръвати нетескливе,
Хутне ходить до церкви, жити святобливе.
Грехов споведатися, таемниц Христовых
Заживати начастей справил был готовых[20] —
Што у наших предъ леты было неподобно,
На то душу и сердце отдал всех способно[21],
До того нас, якъ добрый, добре был заправил,
Добрый Боже, всесь то Сам въ нем през него справил,
Хтого ж так доброго от нас одыймуеш,
Добрий Боже, чому нас над меру фрасуеш?
Для трєх причин предъ часом добрій зъ свЂта сходить,
Мовить мудрець, зосталцем горкій смуток родить.
Пред негодность невдячных. И мы признаваєм,
Же смо єго не были годными. Пытаєм:
А могла ж быть отмена въ нем? Тому не веру.
Гонение ль тяжкое на правдивых веру
Повстать мело, а емусь того оглядати
Не хотел дат(ь)? Умел он при вере стояти,
Других утвержаючи, готов быть на раны,
Будучи раз оней[22] вязен’ем скараный.
Емусь, Боже предобрий, по его желан’ю
Дати рачил, нас еси зоставил въ вздыхан’ю.
Єго сь душу от смерти вЂчной избавил,
Нас єсь повседневноѝ всЂх смерти набавил!
Очи его зъ слез плачу вызволилесь, Кролю,
Нам початок до плачу, початок до болю
Учинилесь. А ноги его зъ послизнен’я
Уволънилесь. Певен ест своего збавен’я
Пред Тобою, пред Твоим маестатом въ небе.
Будь милостив. Боже наш, и нашой потребе
Зъ его молитв. Леч, Боже, хто может поняти
Судбы Твой? Мысль наша мусить в них устати.
Его душа, якъ пташок, от тенет таемных
Ловцов ушла, порвала сети засад земных.
Нашла собЂ мешканьє голубица тиха
ГнЂздо въ небЂ. Леч наша, ах, тер[пил]а лиха,
От дня, часу розъстанья души єго зъ тЂла,
Такъ єст смутна, жебы з ним умереть волЂла,
По утратЂ вдячного єго сполъкованья
Не устаєт въ жалосным ляменътЂ гуканья,
На дере†зеленых утЂх не сядаєт,
Водою ся мутною жалю напаваєт,
На остаток ищучи конець плачу дати,
Прагнет вЂчнє при тобЂ опоцЂ зостати.
Леч, о Боже милости, Боже злитован’я,
Зъ жалосного не рачь ся ображат стогнан’я.
Не можем ся утулить, не можем забыти
Его, Тебе зо всех справ годне похвалити.
Тяжкий въ том боль, трудная до згоен’я рана, —
Таемница, розумом людским не подана,
Штось то у нас под сесь час на вЂчный жаль справил?
Же сь нас, сирот убогих, въ хлЂб слова зоставил?
Як их много на свете, што смерти жадают,
А вждыж еи въ старости згривелой[23] не мают.
Не суть Тобе, ни собе, ни людем, ни свету
Потребными, згожими — еднакъ смерти нету.
Сто лет и болш въ слепоте, въ глухоте; другии —
В ослабен’ю сил члонъков тягнут лета злии.
Сесь чтырдесту от роду не дошол зуполна.
Оле, смерти срокгая, тожес неумовна,
Неумовна и слЂпа. Чемусь на нас раднЂй,
Любъ одного, любъ колку не зострила снаднЂй
Косы своѝ з[ь]ядлая, на жоны, на дЂти,
Которим смерть за живот, негде ся подЂти.
Тяжар земли незгожій, хлЂбы дармо псуєм,
О жалости, о болю, тепер тебе чуєм.
Тепер знаем, якъ была солодка и смачна
Манна его науки, ах, душе невдячна,
По утрате доброго доброть познаваеш,
Рада бысь му тепере, прожно ся змагаеш.
По забитью баранка вонътробы ядали,
Живого ся жидове палцем дотыкали.
Такъ по смерти пророков ѝх писма науки
Вспоминати почали, читать брати в руки!
Вспомним и мы, леч не в час єго напомненья,
Поднебенью нашему горкіѝ зъбридзенья,
Аппетыту кламного, з сумнен’я заразы,
Ижъ нас громил, оттинал душевныи сказы:
Наметности, налоги, духовныи тръвоги,
Тлумил, губил прилоги, просто до дороги
Збавенной провадил. Боже, штось урадил,
Жесь нас з мыслми нашими так сродзе[24] повадил,
Же ся згола отняти нам ни утулити
В жалю своем не можем? Што жъ далей чинити?
Плакать смутнЂ, а в плачу знову къ тобЂ слово?
Реклесь бовЂм просити з вЂрою. Готово
Все у мене найдете. БЂда жъ нам чи мало
Плачу, прозбы, слез, лъканья от церкви бывало
За живота хорого по Давыдску правЂ?
Судбы твоѝ, боже наш, дивны и в той справЂ.
Аврааму для пяти перед леты, Пан’е,
Хотелесь дать въ Содоме свое змилован’е.
Чи не было при нашой церкви пяти, Боже,
Справедливых, з которих одни свое ложе
Струменем слез горячих вночи омывали,
Другии сна в тескници очом не давали?
А вждысь то все якъ Творец предивный пребачил,
Въ прозбах наших подобнось зезволить не рачил.
Исусови Навъвину на битве зъ чужими
Будучому, под вечор з променъми своими
Солнцу над бег врожоныи росказалесь стати[25],
Пятнадцать лет кролеви[26] рачилесь придати
До живота, для панъства и для полепшен’я.
Промыслнику добр наших, людского збавен’я,
Владцо смерти, живота, слушне бъ и Леону —
Под час войны противных схизмы Гедеону —
На схилку лет и света еще посветити
Должей троха, поки бы мог выкоренити
Злости зъ сердца озяблых, поки бы направил
Житло наше, до веры кгрунтовне заправил.
Обы еще хоть пять лет — досыть быхмо мели,
Далей быхмо о Твою ласку просить смели.
Не постав нам, Боже наш, за грех нарекан’я
(Жаль наш мовить), не кар нас з такого бадан’я:
Боячимся сыновско Тебе, Творца-Бога,
В долгий[27] живот певная бывала дорога.
Хто над него пристойней, прилежней и милей
Тебе любил, дивился Твоей чудной силе!
Ты Сам сердца скритости чловечии знаеш,
Члены, мозкги, внутрности, кости проникаеш.
Ведать рачиш о его подвигах, о потах
В ночнодневном стоян’ю, о працах, роботах.
Як в винници церковной, з паствы поверен’я,
Всех нас, своих, своего въпрод шукал збавен’я.
Якое он о нищих, убогих старан’е
Мел, о вдовах, маючи и сам выхован’е
Зъ жебранины ненъдзной. Гроша не брал въ руки,
О ялмужну при дверех не терпел докуки.
Хто попросил, казал дать остатнюю шату,
Копу[28] разом и што мел упалому брату.
Мел в реестре, в памяти всех бедных, зболелых,
Слал, навежал штотыдень вдов, осиротелых.
Кгды рек шафар: «Не маш што» — дивился невере.
Ялмужнику подобне Иоанъну в той мере
Так был щодрим. А ведь же голоду неколи
Не узнали братия[29], з так доброи воли!
А того такъ доброго, боже вЂчный, хвалцу,
Огороду своєго и добр твоѝх справцу,
Взялесь от нас. Єсли же для личбы чиненья?
Выличалъся он што дня зъ своєго сумненья.
И нас к тому провадил, абыхъмо въпрод спаня,
Зъ помыслов, зъ слов, зъ учинъков чинили баданья.
Если будеш рахунок з него за нас брати,
Для его цнот, молимся, не рач нас карати,
Бо был добрым шафаром, урадником верным,
В дарах Твоих был гойным, въ строфован’ю мерным.
Знал час, меру, особу, кому коли хлеба,
Кому мякких потравок легких было треба.
А тому такъ мудрому строѝтелю, боже,
Перед часом смертъноє далесь услать ложе,
Елеменътом, живелом, попрадухом ниток
Сил душевных, тЂлесных. А што ж за пожиток
Зъ умерлого, боже наш? Зали может хвалу
Давать тобЂ? Живым єст, видить мою славу,
И молиться за вами. Бо пред ним, уснулым
Святым моѝм, за родом, о собЂ нечулым,
Сприкрилося просити. Нового причинъцы
Потребують давніѝ до мене безъчинъцы.
Не тыскуйте, абовЂм он ваши потребы
Отправуєт, готуєт на ваш голод хлЂбы,
Въ земли живых обфітой, а для наполъненья
Личбы зъ вЂков презраных поднял смерть усненья.
О єсли такъ, боже наш, мнЂй плакати будем
Єго, себе, въ молитвах, никгды не забудем.
Отче, отче, потщися (поневажесь вь славе
Святых божих[30]) меть печу о нас, о забаве.
Сегосветнеи ведаеш клопоты, фрасунки
Знаеш беды, утиски, припадки, трефунки,
Былесь з нами, над нами старейшинъство в духу
Духовных справ маючи. Добрую отуху
При надеи маемо, же нам болш поможеш
Молитвами своими, в бедах нас въспоможеш.
Причиняйся — молися — молимся — о стаде
Своим, чине церковном, о домовом раде
и о нашем пристрастном дочасном мешкан’ю
О збавеньи; абыхмо по рихлом везван’ю
Были годни местечка, хотяй подъ стопою
Ноги твоей, в небе быть навек з тобою.
Аминь, аминь, рач то дать, Боже милосердный,
Просит тебе кгмин нищий, люд у света бедный,
Тот нагробок кладучи пастыреви стада.
Умер отец, опекун, убогих отрада.
Живет з Богом, живет. Бог — вышний оборонца,
Тот нам не дасть в том жалю гинути до конца.
Дасть и слову инструмент, оному подобный[31],
Меймо веру Божую! — Пан на все способный
Не дасть верным над силу покусы терпети,
Не дасть, верте, духовным голодом нам тлети,
Выдасть зъ скрини небесных таємниць, зъ спижарни
Духовноѝ, пастыра стаду до овчарни,
Выпустить нам феникса зъ арки своє певнЂ,
Дасть лебедя. Час престать нарЂкати ревнЂ,
Час заволать зъ вечора напал на нас смуток,
Зъ рана радость настанет. Тот отмЂны скуток
Будет зъ бога, въ правици найвышъшоѝ сили.
Якось хотЂл, такъ стало, о пане наш милый.
Имя твоє святоє нехай ся въ нас славить.
А што тобЂ, нам любо, за дьній наших справить.
Голос отца до сынов
Што то за плач, братья наймилшая въ Бозе?!
Што за лямент? Што за гук? Дивно ми той трвозе.
Увы, увы, по ком то? По ком тое кгоре
3 уст жалосных, по ком слез обфетое море?
Зали по мне? Неслушне, российский народе,
Нарекаеш, стыскуеш о моем отходе.
Ям ся смерт’ю на живот неровно дорожший
Над свет[32] хутне отменил, хотяй не дошодши
Лет зуполных. Добре такъ смерть тая пожрала
Живот марный, мне вечный путь уторовала:
Конец сего бедного -- утешного вступом[33].
Што свет мает, меть может, ест робацтву лупом[34].
Щасливый, хто пред смертью смерти дознавает,
Бовем смерти, для смерти, въ смерти не мевает[35].
Не долгом жил, мовите, пробог, досить много
На сесь побыт дочасный и того лихого.
Абы теж хто жил сто лет, один день жил певне:
Не тот живет, хто живет на свете мизерне,
Леч хто свято, побожне живот свой провадит,
Тому некгды смерть, якъ сон померный, не вадит[36].
Житло наше на земли ровно комедии,
Албо рачей жалосной света тракгедии.
За отнят’ем личины[37], што был кролем, паном —
По-старому ковалем, шевцем, цимерманом[38]
Выйдет дух наш, али ж ти, труп земный, труп гнойный,
Гнюсу, робацтв, мерзячки и брыдкости полный.
Мало въчасне погодне на морю плываєт,
Которого штурм носить, фаля заливаєт,
Кресу замЂроного, порту не доходить,
Часом, отколь отступил, въ том же мЂстцу бродить.
Хто долго жил, а зле жил, доброго ничого
Не учинил, — мало жил, а был барзо много.
Престанте тых плачов, туги занехайте,
Души моей для свое любый покой дайте.
Долго жити за муку справедливый мает,
Хто ж з розумных, побожных смерти не жадает?
Хто в огнилом, похилом дому жить зезволит?
Хто ся смеле до него на мешкан’е склонит?
Кгды обачить, а оно стЂны уступують,
Дах сыплеться, фундамент, филяри фалюють,
Вальки трещать, а весь дом зовсЂм упадаєт,
Хто з розумных въ таковых руинах зостаєт?
А не рачей бЂжить вон, забывши и хлЂба.
Весь свЂт, земля х›ться, вонтпить непотреба,
Же упадет невдолзе, а его руины
Конец веку ест знаком[39], — не волос седины.
Знаком — валки внутрнии, постронных погрозки,
Знаком — полон, вязен’я, кайдалы, поврозки,
Которими не толко христиан поган’е,
Леч, што тяжша, свои своих, христиан христян’е
Вяжут, вязять, кров точат. Пойзри на суседы,
Што ся деет, якии зо всех сторон беды.
Плачет наша братия, доставшися в руки
Врага креста Христова. И то — не без муки
Домовыи неснаски, ненависть терпети
От своего своему. Близкий конец, дети.
Роскош, збытки, лакомство, сваволя, немЂра,
ВсЂми тыми остриться смертная секЂра,
Ты сам, боже всесилный, рач забЂчи злому,
Не дай дознать напасти зъ хрістиан никому,
Роскажи пса дикого увязать при гробЂ
Своєм, врага кождого, въ мамълюцкой особЂ.
Яко бы все хрістяньство, яким-колвек складом
Порозненья въ вызнанью, ставши твоим стадом,
Было волно от страху, от слуху, от трвоги,
Огня, меча, нещастя, поламали злых роги.
Уйми гнЂв свой правдивый, гнЂв срокгий, гнЂв паньский,
Рач вывышъшить в том паньст†народ хрістианский.
Єсли хто з них, якъ чловЂк, заслужил на раны,
Руки твоє розчкою нєх будет скараный,
По отцовску въ милости, а не въ розгнЂванью,
Под час свЂта руины, и вже при сконанью.
Але ми час до детей, до братии знову
З напомнен’ем, зь прозбою обернути мову,
Жебы старост, сивизну облудного мира
Выследивши, дознали, же вже и секира
З давных часов остриться, ест в корен утята
(Неплодному дереву во огни мук заплата[40]);
И жебы в ним юж далей жити не хотели,
До отчизны з выгнан’я охотне ся мели.
До отчизны, детон(ь)ки, квапиться потреба,
Не хочете ль для земли утратити неба.
Я-м рад, же-м ся повторе вырвал зъ бЂды, мовлю,
З неньдзы свЂта, въ которой полно страха молю,
Полно бЂды, которім на том стопню стану,
За всЂх винен будучи личбу здавать пану.
По въвесь тот час на столку ног подпилованых
СЂдЂлем, ах, на дощках помосту зламаных:
Подо мною дол, в ним стос дров смоложаристый,
Над шиєю на нити меч висел сталистый,
Зъ обу боков зъ страшными влочнями рицерЂ,
Хто ж бы мене щасливым намЂнил въ той мЂрЂ,
Бы и Ђсть, пить, роскоши заживать казано,
Музыкою труб, бубнов хути додавано,
А на том бы сходило, же ся рушить згола
Страшно было достаться не смертныи кола.
Стольком живот кождого, въ елементах рабых,
Слизкій бЂг, ход, поступок, въ павименьтах слабых.
Скоро кого опустять, страх ямы, страх муки
Огня, зъ боку рицеров, въ тыраньскіи руки
ТЂла, свЂта, дьавола, а меч божий зъ неба.
О злый живот на нити. Помыслить бы треба,
Хто ся зъ живых на земли фундовати смЂєт,
Роскошовать, подносить брви, што свЂт умЂєт.
Бы набарзєй утЂхи свЂтніи на смЂхи
Подбияли бубенка, нЂт на нем утЂхи,
НЂт отрады, боязни полно, бЂд, стогнаня.
На кóждоденный потóп, на смерть ожидáня,
Як в окрутЂ, срóкгими вáлами розби́том,
От ши́фара безъ стыру, безъ жакглю забытом.
А хто жъ, пробог зезволить въ том кораблю плыти?
Хиба отнюдь которій не захочет жити.
СЂдЂть въ небЂ, на столци кролевском, безпечнЂ,
Безъ боязни отмЂны, на вЂк вЂком вЂчнЂ.
Дайте ж покой, прошу вас, болш мя не турбуйте,
Собе очю, головы, умыслу не псуйте.
О умерлых не тужит(ь) Писмо научило,
Азажте мя згубили, же вам плакат мило
Без престанку? Прошу вас, братия, престанте
Мене плакат, рачей ся до Бога удайте
На молитвы о собе[41], быстре бег короткий
Тут пелькгримства своего збавенными сродки,
Як доселе и чулей, при обоей славе,
И небесной и земной, могли кончит. Въ справе
Житла святобливого, жебы вам Сам з неба
Дал такого пастыра, якого потреба
Церкви Его, през Его собраному стаду.
(До чого теж и я вам даю тую раду,
Жебысте ся на Его презренье спустили,
А кого Он укажет, щире улюбили,
Опустивши старии звычаи, налоги,
Котории зъстручают зъ збавен’я дороги).
А на жниво зо всех мер, зо всех сторон стале
Дозрелой пшеници для зебран’я въцале[42],
Роботника чулого зеслать рачил скоро,
При котором бы всЂм вам во всЂм пошло споро.
Зъ серпом наук правдивых, не зъ везкгловьєм слова
Под локти душ. Ку тому (з прозбою къ вам мова)
Памятайте мой побыт, мой отход за вдячне
Пріймовати от бога, сами жити бачне.
Надъ все теды въпрод очом, фортцЂ злых згиненья,
Воли, устом, языку смЂлого мовенья
Не давайте, а уши тернєм от слов прожных
Затамуйте, вси смыслы страхом казній грозных,
Узбройтеся верою, данною от века
Вам от Бога, от Церкви, а[43] всего чловека
Внутрнего и зверхнего духом отновляйте,
Целком себе на службу Богу отдавайте:
Руки в дела добрыи уготовте; ноги —
На проповедь до веры на долгость дороги
По одейстью на он свет[44]; на терпливость злого
В гонении для Церкви, для Христа самого.
Будте духом, умыслом и телом здоровы,
Зовсем на смерть по ненъдзы дочасной готовы.
Богатыи, богатством купуйте збавен’е,
Убогии, з убоства мейте полепшен’е.
Овъ шафаром от бога, сесь тому дорога
Презъ опатрность до неба, а обои зъ бога.
Недостатній, такъ мнимай, же тя тым скарано
За негодность, на пробу, богатства не дано,
Видячи злость, неправду въ сердци твоєм тайне,
Што бысь певне въ могутст†мог выполнить явне.
Души твоєй Христос-бог въ том забЂчи рачил,
Жебысь єго для земных богатств не пребачил.
Не стыскуй же, не тужи, зъноси крест свой скромне,
Пошемреш ли на бога, на щастьє упорне,
И тут въ неньдзы зостанеш, и тамъ небо стратиш,
Знесши скромнЂ, убозством пришлый свЂт заплатиш.
Можный в копу[45] так держи, жеть[46] Бог дал убогих
На поправу, на окуп злостий твоих многих.
Не ты для убогого — для тебе убогий
Посажон ест от Бога пред дом твой, пред ноги,
Жебысь свои выступки щодробливым датком
Змазал, грехи окупил ялмужны достатком.
Всем то мовлю, заровно слузе, як и пану,
Обрей плъти кондыции вшелякого стану[47].
Абысте ся зо всих сил о чистость сумнЂнья,
Души, тЂла старали, зычачи збавенья
Своим обчим, щасливых радою вспирали,
Жебы з гори богатства тяжко не упали,
Вспомагали убогих помочью ратунъку,
Жебы въ роспач не впали з ненъдзы, от фрасунъку.
А найпервей, млоденци[48], до вас моя мова,
Памятайте на мои зычливыи слова:
Яком ся я въ вас кохал, яком вас до цноты
Заправовал, додавал в побожность охоты
Яком громил розпустность, пъянство, злост(ь)‚ сваволю,
Бысте тому дикому коникови в полю[49]
Широкопрестронного омылного света
Не давали виркгати[50], а на свои лета
Молодыи, на силу, на розум, здоров’е
Не уфали, помнечи на оно послов’е:
«Смерт(ь) у зубы не гледить! Болш скурок телячих
Переробят кгарбари, ниж волобыдлячих».
За слонцем тЂнь, за кождым смерть дыбком чугаєт,
А з нас на нас оселки до косы шукаєт.
Непевный день, певна смерть, а иж о годинЂ
Не вЂдаєм, такъ живить, якъ умереть нынЂ.
Готовости молитва въ трезвости a въ вЂрЂ
Кождого зъ вас научить, кгды ся въ слушной мЂрЂ
Пядью стану своєго мЂрачи побожнЂ
В поволанью жить, служить будете острожнЂ,
Давши богу божоє, зверхности поволность,
Родичом честь, зычливость пану, правду, скромность
Въ шатах, въ пітю, въ єденью, боячисє бога
И тых дверей, где низко през порог дорога.
Болш для славы доброи, ниж зъ мусу, зъ боязни,
Добрій зъ цноты не грЂшить, злый зъ постраху казни.
Того всего абы вас Христос-бог избавил,
Въ душах ваших побожность, святобливость справил,
Жебысте ся, якомъ рек, на свЂт не садили,
СобЂ, пану, богу въ прод, въ простотЂ служили,
От голуба щирости, от овци покори
Позычали, мудрости от ужа, не скори.
Што все снаднЂ, зъ помощью всесилного, справить,
Хто въ сей марной облудЂ не будет ся бавить,
A тым свЂтом, якъ конем, на день узычоным,
Робить будет, якъ Нилом, гадом загущоным,
Омерзиться, утечет, ледве коньцем пальца
И языка ткнувшися, потопчет зухвалца,
Якъ лихвяря спросного, который звык брати
Одным око, слух, руку, ногу усушати,
Другим цЂлъком забирать живот и здоровьє.
О, бЂдажку, такъ нам з ним товаришство злоє!
Головным єст, окрутник, противником нашим,
Товаришом невЂрным, хотячи быть старшим
Надъ душею нашею, трапить нас уставне
Роботою, покою противиться явне,
Зъ добр, зъ добытков, зъ праць наших кгвалтом обираєт,
А сам нигды ничого доброго не маєт.
Добрим страшон, злосливым ласкаве ся ставить,
Назбыть щодрим въ чужих, сам ляда чим ся давить.
Авътор злости, сваволи, тыраном на цноты,
Своим въ кламъст†похлЂбством додаєт охоты,
Обчих къ собЂ чачкою штучнЂ завабяєт,
ВсЂх вшеляко зводити не переставаєт
Славу змерлых скрадаєт, живых з неи лупить,
Дармо берет, цЂною ни́чого не купить.
Зо всЂх личбу збираєт, а сам ся никому
Не справуєт, якъ Баро. БЂда тому дому,
Той господЂ въ проЂздЂ, где господар кламца,
ЗлодЂй, збойца, вшетечник и явный потварца.
БЂда и тымъ, хто бы з ним хотЂл накладати,
ВЂдаючи то о нем, на ночлєг въєждати.
А хто ж, прошу, з вас того до свЂта не знаєт,
Иж он завжды, весь, зовсЂм, марностью воняєт,
Марность, прожность, под небом все, што око видить,
Мудрець мовить, хто ж ся ним зъ хрістіан не збридить?
Зезволеньєм, умыслом зъ него уступýєт,
Хто въ ним живет по тЂлЂ, духом не сполкуєт,
Компаніи зъ ним складу, не мЂваєт справы,
Такій въ небЂ вЂчнои доступýєт славы,
Которая абы вас, россійскій нарóде,
ВсЂх подкала, бог дай такъ по моєм отходє.
ВЂра, правда, побожность, святобливость […]
Якъ от вЂков, за мене, межи вас […]
Же бы зъ души вашои озяблость, недбалство
От тЂла грЂх, хороба, от бруха обж[ирство]
Уступило, от домов вашего мЂшканья
Незгода, свар, немилость, зъ границь па[нованья]
Кроля-пана наєзды неприятель, здрада.
Зъ мЂста фалши, неправда, вшелякая вада,
Во всЂх справах немЂрность, непостереженьє
Побожности, пожитку, чести зневаженьє.
Все то згола огулом нехай проч уступить,
Зъ души, зъ тЂла, зъ сел, зъ домов, нехай вас заступить
Аггел, певный проводник, чулый сторож въ богу,
Укажет вам простую до неба дорогу.
Зъратуєт вас от рибы, зъ пащек бЂса, свЂта,
Уяснить вам взрок внутрній, а пан въ ваши лЂта
Дасть свой покой, дасть згоду, преложоным въ радє
Чулость, печу пастыром о розумном стадє,
Въ послушенъст†зе всходу, где початок вЂри
Въ Христа-бога, збавенью оттвороно двери,
Откуль звЂзда трем вЂшком Христа означаєт,
Откуль солнце бЂг звыклый зрана зачинаєт,
Откуль Христа по вторе прійти ожидаєм,
Хвалить бога, же оттуль духовенъство маєм.
Того ся вси держите, не въступуйте къроку,
До остатънєго тху духа, очій ваших змроку;
При том сталЂ стоячи, до згоды зъ другими
Такъ ся мЂйте, якъ усты апостол своими,
[И Христос-бог на]учил, шукайте покою,
можна зо всЂми, болш єднакъ з собою.
и вЂрноє подданьство чините,
Преложоных прикладов добрих ся учите,
Сами себе во всем вси зо всем в дозор Богу
Отдавайте, шествуйте тесную дорогу[51],
Ведучую до царства небесного миле,
Где Самого всех Творца. и аггелов в силе,
Обачите. Тому вас и я полецаю,
А тым мой день остатний, мову замыкаю.
Епитафион
Тута зложил кость въ тЂлЂ
Муж праведный, ачъ смЂлЂ,
Смерти, береш, што ть дано,
Не озмеш болш, заслано
Пред тобою до неба,
Где жил, тамъ был, такъ треба.
Зъ земли мертвых, зъ выгнан’я
По пелкгримстве, з мешкан’я
Мизерного, в палацы
Небесныи, по працы,
На роскоши отходит.
В землю живых[52] заводит
Мысли наши. Рукою
Держит кветок, другою —
Книгу, там же — кадило.
Так умереть мне мило
(Мовит до нас) якъ кь Богу
Жертва святых дорогу
Береть. Живот нетрвалый
Значит тот квет опалый.
Книга — чистость сумнен’я
Кажет мети. Збавен’я
В добрых делех чекати,
Заним в небо ступати.
Тело его дол земный
Покривает. Незменный
Кветок дущи — у Бога.
И нам там же дорога
Зъ его молитв готова
Ест запевне. Дость слова.
|
|
Прапануем да спампаваньня!
