У самым краю віоски, под лесом стоиць хата. Стрэха на ней почарнеуша од старосьци, а попытай кого хочэш у віосцы: чыя гэто хата? — усякій тобе скажэ, што гэто хата старого Сымона. Так зовуць одного господара; іон человек вельми добрый и надто хитрый; попытай у яго, што хочэш, на усіо іон тобе дасьць радочку и скажэ розумное слово и уселякую роботу зладзиць, як трэба. Прауда, што іон у своіом жыцю много учыуся. У дзецтви іон ходзіу у сельскую школу, посьле и сам быу учыцелем, але правицельство яго прогнало, бо іон учыу дзяцей по праудзи, а не так, як прыказвае правицельство. Кидауся іон и тут и там по сьвеци лет килько, доуго працовау по фабрыках, аж вярнууся наконец у хату годоу тому дзесяток и жывець знову у своіой віосцы. Любиць іон надто чытаць: як тольки попадзецьца яму якая ксіонжка у руки, іон яе заўсюды прочытаець; як у гэтой ксіонжцы нима прауды, тольки байка, то кинець и больш навэт у руки не возьме, а як найдзе щырую праўду, то небось и сам чытае и другим дае, каб чытали; у нядзельку ци у сьвято у голос громадзе прочытае, каб уси учылися прауды, а усіо так вытлумачыць, што усякій добрэ зрозумее.
И не дзивота, што людзи надто любяць и поважаюць Сымона; іон и розумный и справедливый, душа у яго щырая. Нераз прыходзилося говорыць з ним об нашэй мужыцкой цяжкой доли. Одной гэткой гуторки не забуду я николи, покуль жыць буду: раз зимою сидзим мы гэто у Сымона у хаци и зюкаем. На дворэ мороз и вецер, аж тут у хату заходзиць трое людзей зміорашых и засыпаных сьнегом.
— Нех будзе похваліоны! — кажуць з порога.
— На веки векоу! — одказваем — а выж гэто скуль?
— Ат, возили мы дровы у фабрыку, а цяпер едзим назад у хату; бачым, што тут у вас огонь горыць, и вошли, каб обогрэцьца трошку.
— А штож там на дворэ — вецер круциць? — пытае Сымон.
