Перайсці да зместу

Очерки изъ жизни бѣлорусской деревни (1899)/Въ губерню съ бумагой

З пляцоўкі Вікікрыніцы
Сценка съ натуры Въ губерню съ бумагой
Апавяданьне
Аўтар: Аляксандр Пшчолка
1899 год
Изъ жизни Лепельскихъ крестьянъ
Іншыя публікацыі гэтага твора: У губэрню з бумагай.

Спампаваць тэкст у фармаце EPUB Спампаваць тэкст у фармаце RTF Спампаваць тэкст у фармаце PDF Прапануем да спампаваньня!




ВЪ ГУБЕРНЮ СЪ БУМАГОЙ.

(Разсказъ бѣлорусса).

Я вышау зъ машины, да по кайлидору таскауся-тискауся я вытиснууся къ тымъ, што съ бляхами на шапкахъ. Гляжу, а гэты самыи (съ бляхами) лѣзуть къ панамъ: къ гостинцу, кажуть къ гостинцу!… А паны на коневъ[1] да по конямъ, да драла домовъ. Я ета глядѣу-глядѣу и вижу стоить посередъ городу (огорода) якъ быццамъ поумисокъ большій, але табѣ миса круглая, якъ рѣшето[2]. Я подайшоу къ гэтой мисѣ. Гляжу: нѣшта жидкая. Думаю: карасина, поспытау нѣ — вода. Тады я давай мижа пановъ тискацца. Гляжу — на улицѣ кусокъ маштны. Эге-ге, кусокъ мусить оторвауся отъ большій! Нѣ вижу гэтый самый кусокъ за дротъ[3] держицца. Я кажу: што гэта? А жидъ кажить: гэта трамбонъ. Подойшоу я упередъ — урядникъ[4], подойшоу назадъ — урядникъ поглядѣу у вокны — паны сидять. Тады я думаю: дай пощупаю коло боку. Я ета руку къ ему, а енъ званкомъ дзынь! И — шшш! пошо́у, якъ быть его хто потягнуу… Я за имъ. Гляжу, ажъ другая машина шипить прямо на мене и урядникъ держить у рукахъ ти то кочергу, ти то шворенъ. Тады, якъ крутнѣть тый кочергой, а машина стала и стоить, а паны изъ яе якъ посыпалися, усе равно, якъ бобъ. Пошли тогды хто къ сабѣ. Тады нѣхто мяне якъ драганӱу у бокъ, а я его, знацца у бокъ, а урядникъ якъ крикнуу на мяне, яжъ не споровауся, да давай тискацца промежъ пановъ, да якъ шарахну прямо къ мосту!.. Али мостъ, паночекъ, вотъ мостъ, дыкъ мостъ! Дай Божа и по вѣкъ такіи мосты. Жарты высочина! Растягнууся съ горы на гору и николышицца. Ну н желѣззя жъ уперли у яго! Гэтаго желѣззя до вѣку хапила бъ не то што на наши Крамзюльки а и всему обчеству по горла бъ хапила бъ! И не то, што хапила бъ на лемеши а и на ножи, н на пешни, и на обручи, и на топоры. Жарты состроить такую чугунку! Тутъ не съ простыхъ хто робіу. Къ гэтой работѣ нашему Симону и не близко, — правда паночекъ?

А на водѣ чавны не то што наша ивая душегубка! Тамъ чавны — во якъ отсюль до Тэ́клиной хаты — дадуши-жъ будить!

А отъ мосту видны домы-домы, да церквы́. Усё каменицы, а крыши съ бляхи. Нигдѣ не видно ни соломы, ни драницъ. Ну ладно.

— А дѣ тутъ самая бо́льшая губёрня? спросіу я урядника, што ходіу по вулицѣ.

— Икая важить губерня?

— А вотъ, кажу, бумага.

Енъ гэта растаре́щау вочн на бумагу. Глядѣу, глядѣу и кажить:

— Иди, кажить, на За́мокъ прямо, тамъ спросишь.

Я на Замокъ. Миную бѣлыя хоромы, миную красныя хоромы, — гляжу валить народъ! Божухна мой, во кирмашъ! Двинуцца, двинуцца. Я жъ думаю, што ета оттуль, ажъ нѣ. Тискаюцца, знацца, той туды, той оттуль. Усе боли коло стѣны держуть. На дорогу нихто, ня бось, не идеть. Больши зъ молодыхъ, со шляхтовъ. А на вочахъ у мальцовъ шкло поначепано. Кажиный моргаить на паненыкъ, а паненки чмыхають и головой кивають, а нѣкоторіи во гэдакъ одинъ за другимъ подъ руку идуть. А другіи такъ коло стѣнъ приперлися и крутють вусы — мусить кого дожидають ти што?

— Чаго яны ходять? кажу одному мальцу.

— Гуляють, кажить — не видишь ти што? Гуляють штобы значить пообѣдать ле́пи.

И самъ курить цыгарку и смяецца.

— Во коли бы ихъ у цапы, тн за соху, — скорѣй бы яны ѣсть захотѣли, думау я. Съ цѣпомъ бы стольки не походіу, а бабамъ бы дау грабли, ти мялицу ленъ мять — во имъ объѣдать!.. не то што объѣдать, а и полуднывать захотѣу бы другій, да и усы не крутіу бы такъ — правду паночекъ?

Ну, ладно. Пошоу я, звацца, по своему дѣлу, по тый самой бумаги. Держу, знацца, докуме́нты за пазухой, а торбочка у мяне съ харчами при боку. Ажъ глядь у передъ — панъ нѣкій особный, на шапкѣ обручъ золотый, по пальту полосы золотыя, и гузики понасажены усе масянзовые, блескучіе якъ змѣиная голова. Ладно. Я ему: „здраства“, а енъ — ничего, смѣецца. И чаго енъ смѣецца другій, якъ малпа[5]?!..

Тады я по улицѣ, да на низъ, да къ церкви, гляжу у верхъ — нѣхто высоко-высово ходить. Постоитьин пойдить… Тады я кажу: чаго енъ тамъ ходить? А нѣйкій чаловѣкъ несеть кажухъ и кажеть: а табѣ якое дѣло? А самъ и пошоу съ тымъ самымъ кажухомъ. Я ета деруся все выши, выши, прямо до той каменицы, гдѣ бумаги отдають. Я за одны двери — ни туды, я за другіи — ни туды, я выши — ажъ чаловѣкъ нѣкій высунуу во гэдакъ голову. Я ему бумагу, а енъ: секлетарь, кажить, пошо́у, приходи за-послѣ-заутра, бо заутра свято. Тады я сѣвъ на лѣстницу, отломіу ковалакъ хлѣба, хотѣу закусить, ажъ тый чаловѣкъ опять вытырнууся: иди, кажить, на низъ, тутъ не можно. Ладно. Сѣу я на самомъ, знацца, низу, закусіу сухого хлѣбца, да и думаю: драбану я еще уверо́хъ. Драбанӱу. Запалили хунари. Тады я на вулицу да къ вокнамъ. Ажъ на вокнахъ магазыны усякіи, матэріалъ усякій, паркалъ на рубахи, чирвоный, сукно на армякъ первѣйшее, ну и такъ масянзовые штрументы усякіи…

Тады я пришоу ужо туды, гдѣ двѣ луны висѣли. Гэта не то што двѣ луны настоящіи, а такъ пузыри[6], знацца, стеклянныи алн не простые, паночекъ, гдѣ жъ простые пузыри будуть горѣть?

Улѣзъ я у хоромы ажъ и тамъ пузырь горить. Правда я и разглядѣу тый огонь: прямо носомъ коло его торчау… Тады я думаю, шарахну у тыи двери. И только я заложіу ногу у тыи двери ажъ нѣйкій чаловѣкъ хвать мене во за гэта мѣста: куды ты, кажить?… — „А табѣ якое дѣло?“ кажу. Якъ я тольки „якое дѣло“, а енъ мене тады во за гэто мѣсто да уряднику, а урядникъ свись! да и сдау мене другому уряднику, а тый мене бокомъ-бокомъ да тымъ самымъ трахтомъ да у пожарную. Ну ладно. Пришли мы у пожарную; ажъ тамъ полъ, на полу еще нѣхто сидить. И печка топицца. Тый человѣкъ картошку пякеть. Я ета сѣу къ печки, ажъ тамъ тепло, ладно. Я обогрѣуся, вынуу хлѣба, а чаловѣкъ дау мнѣ три бульбины. Я повечереу, развѣсіу лапти, помоліуся Богу и легъ спать. Ажъ рано пришоу нѣйкій начальникъ, обсмотрѣу мене, поглядѣу на бумагу… Я ему и разсвазау, якъ я гдѣ быу и што видіу и якъ мене урядникъ зараштавау. Добрый такій гэтый начальникъ! Ничего не свазау, засмѣяуся и кажить: иди домоу!… Я якъ драбануу прямо къ машинѣ, да сюды… Дыкъ што мнѣ таперь дѣлать съ тый бумагой паночекъ?



  1. На извозчиковъ.
  2. Резервуаръ около вокзала.
  3. За проволоку
  4. Кондукторъ на вагонѣ.
  5. Мартышка.
  6. Электрическая лампа у театра.