Эпиграфика (от греч. Επιγραφη — «надпись»), одна из вспомогательных дисциплин исторической науки, занимающаяся собиранием надписей, восстановлением и истолкованием их нередко повреждённого текста, наконец, их датировкой на основании изучения приёмов письма (см. письмена). На этом задача Э. кончается, и обработанный ею материал поступает в руки историка, который использует этот первоисточник для своих целей. Современная Э. обнимает надписи древних культурных народов Италии, Греции, Малой Азии, частично Африки, Месопотамии и Ирана, Индии, а также славянские надписи; за пределами Э. остаются надписи рунические, надписи дикарей и надписи древних культурных народов Америки. Материалом для надписей служили: камень, дерево, реже металл, глина (таблички или цилиндры), подвергавшиеся после написания обжигу, и т. п.; иногда надписи делались даже на скалах. Назначение надписей — закрепить те или иные моменты государственной, общественной или частной жизни (законы, договоры, списки должностных лиц, инвентари, сообщения о победах, религиозные отправления, надгробия и т. д.). Отсюда видно значение надписей как исторического материала: для отдалённых времён, когда ещё не существовало летописания, эти часто сухие деловые документы являются, рядом с немыми археологическими данными, единственным говорящим историческим источником, а там, где уже есть письменность, надписи служат проверкой сообщаемых летописями фактов.
Уже историки древности ценили надписи как исторический источник и широко пользовались ими (Геродот, Фукидид, Аристотель, Полибий). И даже с падением античной культуры интерес к надписям не угас окончательно; в самые глухие времена средневековья, в VII—VIII вв., пилигримы, напр., благоговейно копировали древние надписи, — в IX в. Эйнзидельнский аноним собрал 80 римских надписей. С началом Возрождения интерес к надписям оживляется: около 1344 г. римские надписи с энтузиазмом собирает знаменитый «трибун» Кола ди Риенцо, позднее — гуманист Поджо и его современник Чириако Анконский (см. XVI, 538); к XVI в. (1588) относится первое научное печатное собрание латинских надписей, составленное Smeth’ом (лат. Smetius), — «Inscriptionum antiquarum»; Иосиф-Юстус Скалигер (см.) предпринимает свои «Inscriptiones antiquae totius orbis Romani in absolutissimum corpus redactae J. Scaligeri», v. I—II (1707); далее, неутомимый Муратори издаёт в 4 томах «Novus Thesaurus veterum Inscriptionum», v. I—IV (Milan, 1739—1742). Но большинство этих случайных и частичных собраний и изданий, к тому же нередко допускавших ошибочное чтение надписей и даже включавших в свой состав поддельные надписи, не может претендовать на научное значение. Лучшим из ранних собраний, провозвестником настоящих эпиграфических трудов является изданный в 1628 г. в Лондоне J. Selden’ом (последнее переиздание 1763 г.) сборник греческих надписей из оксфордского собрания лорда Аронделя (см.) «Marmora Arundeliana». Научное изучение и издание надписей относится к первым десятилетиям XIX в., когда на материале так наз. классической древности, надписи которой раньше всего стали собирать и изучать, разработаны были задачи и приёмы научной Э. В области классич. древности Э. достигла и наибольшей законченности.
Большинство древне-греческих надписей делалось на мраморе. Фукидид сообщает о беспощадном уничтожении огромного количества этих каменных летописей, мрамор которых пошёл на постройку афинских городских стен накануне Пелопоннесской войны (Фукидид, I, 93). И всё же, несмотря на это и на истребление надписей во все последующие века, уцелело огромное количество надписей — от самых коротких (иногда одно лишь имя подвергаемого остракизму гражданина на многочисленных, ныне обнаруженных на свалке глиняных черепках, служивших «бюллетенями» при голосовании, или краткая именная надпись на могильной стеле) до длиннейших (Гортинская — ок. 17.000 букв, одна дельфийская надпись II в. до хр. э. в 500 строк и 60.000 букв). Древнейшие из дошедших до нас греческих надписей восходят к VI в. до хр. э. Такова только что упомянутая дорическая Гортинская надпись (см. XVI, 88), открытая в 1884 г., самый ранний памятник греческого городского права. К концу VII или началу VI вв. до хр. э. восходит надпись греческих наёмников фараона Псамметиха (неясно — Псамметиха I или II, отсюда разница в датировках), сделанная на ногах гигантской статуи в Абу-Симбале, на верхнем Ниле (Нубия). Количество греч. надписей особенно возрастает после греко-персидских войн. Начало Э. и связано с грандиозным предприятием по освоению всех дошедших до нас греч. надписей. Дело это осуществлено было немецким учёным Авг. Бёком (см. V, 217, и XVI, 538/39) в виде четырёхтомного сборника «Corpus Inscriptionum Graecarum»; томы I—II изданы были самим Бёком (1825—1843); т. III — Францем (1845—1853); т. IV в двух выпусках — Курциусом (1856) и Кирхгофом (1859); издание завершено указателем ко всем томам (1877). Бёк доказал огромное значение надписей как историч. источника, построив на эпиграфич. данных свой труд «Die Staatshaushaltung der Athener» (Bd. I—III, В., 1817—1840). Только опираясь на материал надписей с их цифровыми данными о первом Афинском союзе (см. Делос), удалось Ульриху Келлеру осветить дотоле тёмную страницу греч. истории — пятидесятилетие от греко-персидских войн до Пелопоннесской войны, время так наз. Афинской державы (см. XVI, 591/93). Всё возрастающей численностью специально-аттических надписей вызвано было другое капитальное собрание — «Corpus Inscriptionum Atticarum» (v. I—IV и «Appendix», 1873—1897) — труд Кирхгофа, Кёлера, Диттенберга. Это собрание стало потом первой частью третьего, ещё более грандиозного предприятия, осуществляемого совместными силами различных академий, под названием «Inscriptiones Graecae», в 14 разделах, по географическому принципу. Издание это ещё не закончено. Обширные размеры его привели к необходимости сделать выборочные собрания греч. надписей. Таковы: Dittenberger W., «Sylloge inscriptionum graecarum» (v. I—IV, Lipsiae, 1898—1901, 3 изд., 1915—24); Michel Ch., «Recueil d’inscriptions grecques» (Bruxelles, 1900); Dittenberger W., «Orientis Graeci inscriptiones selectae» (в 2 тт., Lpz., 1903—1905). Самостоятельное значение имеет собрание надписей северного Черноморского побережья, осуществлённое русским учёным: Latyschev В., «Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini graecae et latinae» (v. I—IV, 1885—1901, с последующими дополнениями).
Надписи на латинском языке распространены были на территории всей Римской империи. Древнейшие из них погибли, по свидетельству Ливия (VI, I), при галльском пожаре (386 до хр. э.). На надписи ссылаются Цицерон, Ливий, Дионисий Галикарнасский. Последний уверяет, что видел надпись, сделанную будто бы при одном из сыновей Тарквиния. Древнейшая из громадного количества дошедших латинских надписей — несколько мало понятных слов на т. н. «чёрном камне» (найден на римском форуме), может быть VI в. до хр. э.; далее — несколько надписей IV в.; для III и II вв. они становятся более многочисленными, начертаны они архаическим алфавитом. Эпиграфическое изучение этих надписей, охватывающих все стороны государственной, общественной и частной жизни римлян, началось также не ранее первой половины XIX века. Полное издание их связано с именем историка Моммзена (см.). Монументальный «Corpus Inscriptionum Latinarum», начатый под его руководством и располагающий надписи по географическому принципу, в основном закончен (15 томов, 1862—1909). Дополнения к нему даёт периодическое издание «Ephemeris epigraphica». Для практического пользования сделана выборка в трёх томах: Dessau H., «Inscriptiones latinae selectae» (Berlin, 1892—1916).
Древнее греческих и латинских надписи семитические, делящиеся на северные и южные. Древнейшим образцом семитических надписей служат глиняные таблички из «дипломатического архива» Телль-эль-Амарны (см. ниже), относящиеся к XV в. до хр. э. и заключающие «ханаанские глоссы», северно-семитические слова, начертанные клинообразными письменами.
К северным надписям относятся финикийские (и пунические), моавитские, еврейские, арамейские, набатейские и пальмирские. Древнейшие финикийские тексты, найденные в Ras Shamra (к С. от Лаодикеи) и относящиеся к XIII в. до хр. э., написаны на глиняных табличках и тоже клинописью, но уже на началах алфавита. К IX в. до хр. э. восходит самая ранняя сев.-семитическая надпись, написанная алфавитом, — так наз. «Моавитский камень», стела царя Меши, рассказывающая историю восстания этого царя против Ахава израильского (см. Моав). Может быть, к IX же в. относится и еврейская надпись — так наз. сельскохозяйственный календарь. Следующая еврейская надпись касается событий, происходивших в Иерусалиме около 700 г. до хр. э. Арамейские надписи (из сев.-зап. Сирии) дают важный исторический материал уже с VIII в. до хр. э. — Южно-семитические надписи — аравийские и эфиопские (абиссинские). Древнейшие из них принадлежат минеям (столице — Маны, к С. от Адена) и восходят к IX или VIII вв. Минейские и родственные им по языку сабейские надписи (см. III, 354) сделаны по большей части на бронзовых таблицах. Эфиопские надписи датируются с IV в. до хр. э. — Семитические надписи в большинстве прочитаны во второй половине XIX в. Над собиранием их в монументальный «Corpus inscriptionum semiticarum» (выходит с 1881 г.) много потрудился Ренан. Еврейские надписи, преимущественно из Крыма, собрал в особый «Corpus inscriptionum Hebraicarum…» (SPb, 1884, и русское изд.: «Сборник еврейских надписей», СПб, 1884) русский учёный Д. А. Хвольсон (см. XLV, ч. 2, 155).
Особый интерес представляют клинообразные надписи древнейших культурных государств передне-азиатского Востока, восходящие частично к 4-му тысячелетию до хр. э. Клинопись и возникла в Передней Азии (см. XXXII, 233), в нижнем течении Тигра и Евфрата, и прошла здесь своё развитие от идеографии через слоговое письмо к алфавиту, получив постепенно международный характер и распространившись во все стороны (Малая Азия, Закавказье, Иран). Расшифрована она была в XIX в. Гротефендом (см.) и Роулинсоном (см.).
Древнейшими образчиками клинописи являются пиктографические знаки на камне. Позднее, в соответствии с самим характером письма, господствующим материалом становится глина (таблетки, подушечки, цилиндры). Замечательнейшим её памятником являются так наз. законы вавилонского царя Хаммураби. Диоритовая стела, на которой они начертаны, увезена была как военная добыча в Элам и там найдена в 1901—1902 гг. французскими археологами (см. IV, 112/13). Чрезвычайно важен так наз. Телль-эль-Амарнский «дипломатический архив»[1], XV в. до хр. э., — клинописные, на вавилонском языке, донесения из Ханаана (см. выше), от малоазиатских хеттов, месопотамских митгани, из Ассирии, Вавилона — стран, зависимых в ту пору от Египта (см. IV, 115). Ко 2-му тысячелетию относятся и хеттские клинописные надписи, найденные в М. Азии в 1906—1907 гг. Гуго Винклером и уже в 1916—1917 гг. расшифрованные чешским учёным Грозным (см. XLV, ч. 2, 203/04, и XLVIII, прилож. современные деятели науки, 40). Среди этих надписей — хеттские законы (см. XLV, ч. 2, 208/10). Особая отрасль клинописи обнаружена в древней стране халдов, в Закавказьи вокруг Ванского озера, стране, которую ассирийцы (см. XXIII, 68) называли царством Урарту. Надписи этого народа собраны и изучены русским ассириологом М. В. Никольским (см.) — Младшую по времени клинопись представляют иранские (персидские) надписи — трёхъязычные (на персидском, вавилонском, эламском языках) — эпохи Ахеменидов, от Дария I до Артаксеркса III (ум. 337 г. до хр. э.). Надписи эти сообщают преимущественно о походах и завоеваниях персидских царей. Древнейшая — знаменитая «Бегистунская надпись» (см. Бизутун) на скале — восходит к VI в. до хр. э. Последовательно расшифровывая её древнеперсидский, затем эламский, наконец, вавилонский текст, Роулинсон установил основы чтения клинописи.
Клинообразные надписи, столь обильные и важные для исторического изучения, до сих пор, однако, не собраны в отдельные Corpus’ы по примеру надписей классической древности, хотя частично и изданы (законы Хаммураби; материалы Телль-эль-Амарны; М. В. Никольский, «Документы хозяйственной отчётности древнейшей эпохи Халдеи», т. I—II, 1908—1915; Spiegel Fr., «Die altpersischen Keilinschriften», Lpz., 1862, 2 Aufl., Lpz., 1881, и др.).
Не сосредоточены и не подвергнуты исчерпывающей эпиграфической обработке и египетские надписи, а между тем они восходят к глубочайшей древности и служат единственным источником для ранней истории Египта (ок. 3500 лет до хр. э., ср. XXXII, 233); наконец, само прочтение их является одной из наиболее блестящих страниц в истории успехов человеческих знаний в XIX в. (см. египтология, XIX, 600 сл., и Шампольон).
Индийские надписи начинаются лишь с царствования Асоки (см.), между 264 и 227 гг. до хр. э. Это — первые письменные документы Индии, рассеянные по всему Индостану — по дорогам, местам богомолий и т. д. С этого времени надписи становятся многочисленными и разнообразными, представляя первостепенный материал по истории Индии. Индийские надписи начал собирать Cunningham А. в «Corpus inscriptionum indicarum». Первый том этого собрания — «Inscriptions of Asoka» (Calcutta, 1877).
Хронологически самыми поздними из надписей являются славянские. При этом славянские надписи руническим письмом, открытые некоторыми археологами, должны быть признаны подложными (Ягич, «Вопрос о рунах у славян», в Энциклопедии славянской филологии, вып. 3, 1911).
Древнейшие славянские надписи сделаны кириллицей: надпись Самуила — 933 г. (см. XXXII, письмена, табл. 5), запись князя Глеба на Тмутороканском камне — 1068 г. (см. Тмуторокань), тогда как глаголические надписи — не ранее конца XII в. (Ягич И. В., «Глаголическое письмо», в кн.: «Энциклопедия славянской филологии», вып. 3, «Графика у славян», СПБ, 1911; Карский Е. Ф., «Очерк славянской кирилловской палеографии», Варшава, 1901).
Археологические раскопки со второй половины XIX в. привели к открытию целого ряда забытых или даже совсем неведомых культурных очагов глубочайшей древности (хетты, митани, урарту, эгейская культура и т. д.), причём археологические находки почти всегда включали и эпиграфический материал, долго не поддававшийся расшифровке. До последнего времени загадочными оставались восходящие к 2500—1500 гг. до хр. э. надписи, найденные в пределах эгейской культуры (см. LI, 74). Область Э. заметно расширяется.
Пособиями по Э. могут служить: Roberts E. S. and Gardner E. A., «Introduction to Greek Epigraphy», p. 1—2, Cambridge, 1887—1905; Reinach S., «Traité d’épigraphie grecque», P., 1885; Larfeld W., «Griechische Epigraphik», 3 Aufl., München, 1914; Новосадский H. И., «Греческая эпиграфика», ч. 1, 2 изд., M., 1915; Sandys J. E., «Latin epigraphy», 2 ed., Cambridge, 1927; Cagnat R., «Cours d’épigraphie latine», P., 1885 (4 ed., P., 1914); Hübner E., «Römische Epigraphik», в кн.: Müller J., «Handbuch der klassischen Altertumswissenschaft», Bd. 1, München, 1892; Lidzbarski M., «Handbuch der nordsemitischen Epigraphik», Weimar, 1898; Bühler G., «Indische Paläographie», в кн.: «Grundriss der indoarischen Philologie und Altertumskunde», Bd I, Strassburg, 1896. — Периодич. издания, посвящённые Э., кроме вышеупомянутой «Ephemeris epigraphica», — Bulletin d’Epigraphie Grecque (с 1907 г. начал изд. S. Reinach); «L’année épigraphique», P. (с 1888 г. изд. Cagnat).