Номады — кочевые скотоводы. Кочевое скотоводство возможно лишь там, где климат настолько сух (или суров), что древесная растительность развивается плохо, и земля покрыта травою, кустарниками, или (на С) ягелем, а, с другой стороны, где зимою выпадает так мало снега, что животные в состоянии доставать из-под него корм. Впрочем, трава, высохшая на корню, мало питательна, так что скот, питаясь ею, сильно тощает. Другое условие — наличность копытных, легко поддающихся приручению и годных в качестве средства передвижения. Сочетание всех этих условий мы находим в пустынно-степном поясе, охватывающем Центральную и Переднюю Азию, Сев. Африку и Ю Европейской России, а также на Ю Африки — в сев. тундрах Старого Света. Народы, кочующие здесь, принадлежат к различным расам и группам: в Центр. Азии это представители монгольской и тюркской рас, в Иране — иранской (курды, афганцы и т. д.), в Аравии — семитической (арабы), в Сев. Африке — хамитической, смешавшиеся отчасти с арабами и неграми, на Ю Африки — готтентоты и кафры, в тундрах Евразии — лопари, самоеды, остяки, зыряне и др. В южно-русских степях Н. (тюрки и монголы), некогда занимавшие их, сохранились лишь в небольшом числе. Степи и пустыни Америки и Австралии не имеют исконного кочевого пастушеского населения. Но, когда европейцы ввезли в Америку лошадь, и она там сильно размножилась и полуодичала, некоторые индейские племена превратились в Н. Долгое время номадизм считали промежуточной стадией культуры, которую должны пройти народы, переходя от состояния бродячих охотников к оседлому земледелию. Затем оказалось, что зачатки первобытного земледелия часто имеют место уже у охотников. В настоящее время возникновение номадизма объясняют следующим образом: по Клеменцу — к кочевому скотоводству должны постепенно переходить те из охотничьих племен, которые жили в степях, преследуя стада крупных копытных; вынужденные постоянно передвигаться вслед за этими последними, такие племена приобрели навыки Н., а, защищая свою будущую добычу от хищных животных и, случайно, приручая телят, они приучили к своему присутствию и остальных. Однако, лишь те племена, которые сумели воспользоваться молоком, превратились, по мнению Клеменца, в истинных Н. Другие авторы принимают, что значительная часть Н. представляет собой избыточное население оазисов, вынужденное покинуть последние и, удалившись в непригодные для земледелия районы, превратиться из земледельцев в Н. Стада — главная основа жизни и единственное богатство Н. — состоят в пустынях из верблюдов, овец и коз, а также лошадей, в степях держат гораздо больше лошадей и, кроме перечисленных животных, разводят много крупного рогатого скота; в горах Тибета доминирующую роль играют яки, а у Н. тундр — сев. олень. Почти у всех племен Н. большую помощь человеку при пастьбе скота оказывают собаки. Скот Н. отличается большей выносливостью, живя круглый год под открытым небом. Н. в степях должны считаться с тем, что трава появляется здесь лишь в короткие дождливые периоды, чтобы в жаркие месяцы выгореть, а, кроме того, скот быстро объедает и вытаптывает пастбища. Поэтому Н. вынуждены кочевать с таким рассчетом, чтобы в сухое время года оказаться в горах или около рек, где травы зеленеют и тогда, а в дождливые периоды использовать быстро выгорающие пространства. На зиму Н. прячут свои кочевья от студеного ветра и пурги в защищенных долинах, или среди высоких зарослей тростника и ситника, окаймляющих берега степных рек; остальное время года места зимовий не посещаются, чтобы сохранить траву на зиму. В тундрах Н. весною еще по снегу стараются добраться до Ледовитого океана, либо забираются в горы, чтобы спасти стада от мириадов комаров и иного «гнуса», а осенью возвращаются к границам лесов, где находят топливо и защиту от холода. Им приходится считаться еще и с тем, что ягель (главная пища оленей), будучи раз объеден, снова достигает нормальных размеров не ранее, чем через 12 лет. Таким образом перекочевки обычно совпадают с началом нового времени года и чаще всего повторяются 2 или 4 раза в год. Длина перекочевок очень различна в зависимости от местных условий: в горной Бухаре они достигают 600 вер., обычно же в степях не превышают 50—100 вер. Члены отдельных родов обычно имеют право кочевать лишь в пределах определенных границ, которые строго соблюдаются, тогда как института частной собственности на землю, несовместимого с кочевым образом жизни, у Н. не существует. Жилища Н. (юрты монголов и тюрков, шатры арабов, чумы оленеводов и т. д.) очень удобны для транспорта, почти не требуют времени для постановки или разборки и в сложенном виде удобно навьючиваются на спины верблюдов или на арбы (Вост. Монголия) и оленьи нарты (в тундре). Отличаясь у различных племен по форме, они всегда состоят из легкого разборного деревянного остова из прутьев или жердей, покрытого войлочными кошмами (полотнищами) у степных Н. или оленьими мехами (и летом — берестой) у тундровых. В эпоху нашествия на Русь татар у них юрты часто целиком устанавливались на арбу, образуя крытый экипаж (сейчас у ногайцев и некоторых других Н.). Отапливается жилище Н. костром или таганом. В тундре топливом часто служит пловучий лес, выброшенный Ледовитым океаном, в степях — сухой помет (аргал), дающий чрезвычайно едкий дым, но горящий без искр, очень опасных в легко воспламеняющейся юрте. Мебели у Н. почти нет: ее заменяют шкуры оленей, кошмы, а у некоторых племен (туркмен и др.) ковры. В последнее время почти у всех монголов и киргизов появилась низкая деревянная кровать. Все имущество Н. хранится в деревянных сундуках, кожаных или берестяных (у северян) мешках, сумах и торбах, т.-е. в весьма портативном виде. К тому же менее нужное имущество месяцами лежит нераспакованным на арбах, нартах и т. п. Пища большинства Н. состоит из молочных продуктов. У большинства степных Н. из кислого молока гонится водка, а кислая творожистая масса, остающаяся от перегонки, вместе с приготовленным из нее сыром, является главным запасом пищи на зиму. Кумыс, кислое молоко, масло, жареные (с просом) пенки и т. п. разнообразят молочную пищу. Свежее молоко употребляется мало, зато широко распространен чай — у степных Н. кирпичный с солью и салом, у тундровых — из листьев морошки и т. п. суррогатов, с маслом. Мясная пища считается наиболее лакомой (особенно курдючное овечье сало, мозги оленя); однако, даже богатые Н. далеко не часто бьют скот для еды, зато павшая скотина (до верблюда включительно) всегда идет в пищу. Негро-хамитическим Н. Африки употребление молока почти не известно; питаются они растениями и рыбой, а скот играет лишь роль живого капитала. Впрочем, растительная пища в виде семян и подземных частей некоторых диких растений, проса, муки, ягод (у северян), фиников (у арабов) необходима и всем остальным кочевникам, главным образом, в качестве приправы к мясным и молочным кушаньям. Одежда Н. делается из мехов (летняя из вытершихся) и кожи лишь у оленеводов, у диких горцев Тибета и некоторых негро-хамитов, у остальных в широком употреблении различные ткани; меха же (овчины) идут лишь на шубы, да зимние штаны и шапки. Большинство Н. кожу дубить не умеет и ограничивается смазыванием ее салом, печенью, мозгами и т. п. Многие Н. недурно выделывают оружие и иные металлические предметы, умеют катать войлоки, иногда также ткать ковры, или грубые материи; однако, в общем ремесла у Н. развиты слабо, напр., монголы обычно покупают у соседних оседлых ремесленников даже такие вещи, как остовы своих юрт. Потребность в ремесленных изделиях и продуктах земледелия заставляет Н. вступать в сношения с соседним оседлым населением. Сношения эти выражаются в обмене кочевниками продуктов скотоводства на нужные им товары. Н. издавна брали на себя организацию сообщения через степи и пустыни, сами перевозя товары или беря на себя охрану караванов от разбойников и грабя, в свою очередь, те из них, которые не поставили себя под их защиту. Особенно сильно развиты были разбои в Сахаре, Туркестане и местами в Тибете, т.-е. в самых трудно проходимых пустынях, где суровые природные условия делали существование Н. весьма жалким. Впрочем, и у живущих в лучших условиях степных Н. удачная кража скота (баранта) считалась, а местами считается еще и сейчас не преступлением, а удалью. Лихие наездники, богатые военным опытом, полученным во время разбойничьих набегов и стычек из-за нарушения границ кочевий и т. п., Н. древности и в средние века являлись грозной силой, которой вынуждены были подчиняться оседлые народы Китая, Индии, Вост. Европы, Сев. Африки и т. д. Основой их военных успехов было множество лошадей, дававших возможность неожиданно быстро сосредоточивать большое число воинов; однако, та же причина ограничивала их набеги районом степей и лесостепей, мешая углубляться в лесные области. Государства, основанные Н., отличались иногда громадными размерами, но обычно довольно быстро распадались вследствие междоусобий князей. При современных методах войны Н. перестали представлять военную силу и во многих случаях превратились в очень миролюбивые народы. Вместе с тем, лошадь и верблюд, незаменимые для ратного дела, потеряли часть своего значения, и, напр., Н. французского Алжира стали вместо них увеличивать число рогатого скота. Постепенный переход к оседлому образу жизни намечается и у киргизов, монголов и калмыков. Здесь в первую очередь осели некоторые князья и богачи, соблазнившиеся комфортом оседлой жизни; стада у них кочуют с пастухами, а около домов, если условия тому благоприятствуют, золотятся даже пашни. Первым этапом на пути к оседлой жизни является у Н. устройство глинобитных, земляных и т. п. постоянных жилищ в местах зимовок. Кроме богатых, прочно оседают и бедняки, которым не под силу возобновлять быстро портящиеся дорогие кошмы и т. п.; отсутствие стад побуждает их переходить к земледелию с тем, чтобы, поправив свои дела, снова обратиться в Н. Там, где земледелие невозможно, бедняки идут в рабочие к соседним оседлым элементам, а в тундрах превращаются в рыболовов. Практика последних десятилетий в Туркестане показала, что Н. довольно легко переходят к земледелию, но лишь там, где природные условия этому благоприятствуют, и где переход этот делается по собственной воле, а не навязан извне, как это сделано было некогда с башкирами. Опыт насильственного превращения последних в земледельцев потерпел полную неудачу и привел лишь к обнищанию народа. Под влиянием более культурных соседей Н. начинают улучшать и приемы скотоводческого хозяйства: многие из них делают запасы сена на зиму, когда, в случае гололедицы или глубокого снега, громадные стада без сена гибнут с голоду; при этом, напр., в Туркестане пользуются сенокосилками. С другой стороны, лучшие оленеводы-зыряне стали избегать накапливать слишком большие стада оленей, легко делавшиеся жертвой чумы; они ограничивают численность стад 2—3000 голов, ежегодно обращая весь приплод в денежный капитал. Номадизм не чужд и народам Зап. Европы: в степях Испании кочует до 1500000 овец, в погоне за подножным кормом пересекавших всю страну. В последние годы их стали перебрасывать с пастбища на пастбище по жел. дор. Население многих долин Альпов и Карпатов ведет полукочевой образ жизни, выгоняя весною скот на горные луга, где по мере таяния снега стада поднимаются все выше, а осенью постепенно сходят вниз в долины для зимовки в селениях.
