Нервная система — свойственная всем многоклеточным животным, за исключением губок, система органов, управляющая деятельностью остальных органов животного и объединяющая эту деятельность, воспринимающая изменения, совершающиеся во внешнем мире или теле животного и перерабатывающая полученные таким образом возбуждения в импульсы (побуждения) к деятельности тех или других органов и служащая органом сознания и вообще психической деятельности животного. Соответственно такой деятельности Н. системы, в состав ее входят: 1) части, воспринимающие впечатления — нервные окончания в различных органах чувств (а равно и других органах); 2) части, приводящие полученные возбуждения к центральным отделам Н. системы — центростремительные или чувствительные нервы; 3) центральные части, перерабатывающие полученные возбуждения в импульсы к деятельности органов, при чем деятельность эта в некоторых из них связана с явлениями психической деятельности — нервные центры; 4) части, проводящие импульсы к деятельности к различным органам — центробежные или двигательные нервы и 5) нервные окончания, передающие органам побуждения к деятельности. В простейшей форме Н. система встречается у кишечнополостных и в частности у гидроидных полипов. В эпителии этих животных разбросаны между обыкновенными эпителиальными клетками особые клеточки с тонкими чувствительными волосками на свободном конце — чувствительные клеточки; основания их тонкими нервными волоконцами соединены с лежащим глубже в том же эпителии слоем, состоящим из мультиполярных нервных клеточек, соединенных отростками; еще глубже лежит слой волоконец, посредством которых нервные клеточки соединяются с ниже лежащими мышечными волокнами. У гидроидных медуз нервные клеточки и волокна и прикрывающие их чувствительные клеточки на краях колокола являются более скученными и образуют два нервных кольца. Эпителиальное положение Н. система занимает и у многих других выше стоящих животных (у многих кольчатых червей, главная часть Н. системы иглокожих), у которых она является уже более дифференцированной на ганглии, или узлы, т.-е. скопления нервных клеток, и нервы, т.-е. волокна или отростки нервных клеток. Ср. Нервная ткань. У других животных, Н. система которых является обособленною от эпителия, она в своем развитии проходит, однако, стадию, когда положение ее эпителиальное. Позднейшее обособление ее происходит двумя способами: или нижние слои эпителия, представляющие зачатки Н. системы, отделяются от наружных путем отщепления, или в эпителии образуется углубление, края которого сходятся, смыкаются и обособляются от соседнего эпителия (таким способом образуется большей частью центральная Н. система позвоночных). В частностях строение Н. системы представляет большое разнообразие, как в степени дифференцирования нервных узлов и нервов, так и в числе, расположении и степени развития нервных центров. Нередко (у позвоночных, членистоногих и некоторых червей) часть Н. системы, сохраняя связь с остальною, дифференцируется в особую систему, заведующую деятельностью внутренних органов (пищеварения, выделения и др.), и составляет так наз. симпатическую Н. систему, с особыми центрами и нервами. Начиная с гидроидных медуз, у всех вышестоящих животных существуют органы чувств, т.-е. комплексы нервных окончаний, специализировавшихся в отношении восприятия различных раздражений (органы зрения, слуха и т. д.). В простейших случаях Н. система животных, стоящих выше кишечнополостных, может сводиться к одному нервному узлу с отходящими от него нервами; наиболее характерные типы сложной Н. системы мы встречаем у иглокожих, у членистоногих и кольчатых червей, у моллюсков и у позвоночных. Подробности относительно строения Н. системы см. в описаниях отдельных типов и классов, а также Головной мозг, Спинной мозг, Органы чувств, Симпатическая Н. система.
Отправления Н. системы. Если оставить в стороне акты размножения, стоящие у высших животных особняком, вне цикла насущных жизненных проявлений, то на животное тело можно смотреть как на своеобразно устроенную машину, все работы которой направлены, в конце концов, к поддержанию индивидуального существования, т.-е. к сохранению анатомической и физиологической целости тела. В этом смысле нервная система, как часть машины, может работать, во-первых, не иначе, как на счет внешних сил, и, во-вторых, все ее работы должны быть направлены к той же общей цели охранять тело. Достигает же она этого двумя сторонами своей деятельности, чувствованием и способностью управлять движениями тела. Ряд примеров выяснить лучше всего такую роль нервной системы в жизненных актах. В сознательной жизни человека определителем действий всегда является какой-нибудь мотив или побуждение, и они всегда согласованы между собою в смысле достижения известной цели, так что действие в отношении мотива всегда носит характер целесообразности. Но действия с чисто-внешней стороны суть не что иное, как ряды сочетанных на разные лады движений, а мотивы действий суть всегда акты чувствования; следовательно, даже на этой наиболее высокой ступени нервно-психических проявлений чувствование всегда согласовано с движением. Другой пример. Если человеку угрожает извне какая-либо опасность, и он инстинктивно, из чувства самосохранения, принимает меры к ее предотвращению, то успешность мер будет зависеть от того, насколько они соответствуют роду опасности. Здесь уже явным образом движение должно быть согласовано с чувствительными показаниями в смысле самоохраны. Благодаря вмешательству разума, акты носят характер не только целесообразный, но и разумный; воля же придает действиям вид произвольности, при чем предполагается, что человек сознательно выбирает из возможных целесообразных действий именно то, а не другое. В других же случаях связь между побуждением и действием, так сказать, прямая, и за невмешательством воли выбора между способами действия нет; поэтому здесь двигательная реакция следует роковым образом за побуждением и остается всегда одинаковой. Через это весь акт получает характер машинообразный, и в основу его справедливо кладется деятельность устроенного известным образом нервного механизма. Здесь мы вступаем в обширную и более изученную область невольных или отраженных движений, которые называются также рефлексами; машинообразное устройство снарядов и охранительное значение их деятельностей в отношении к целости тела выступают с величайшей ясностью. В состав рефлекторного снаряда всегда входит чувствующая поверхность (чувствительные нервные окончания), служащая местом приложения внешних импульсов, раздражений или толчков, приводящих снаряд в действие; от нее идут нервы, по которым бежит (центростремительно) вызванное внешним толчком возбуждение 
Схема отражательного снаряда. A — чувствующая поверхность; B — сигнальный нерв; C — отражательный центр; D — двигательный нерв; E — мышца или железа. к нервному центру; здесь возбуждение может выразиться или не выразиться сознательным чувствованием, но, во всяком случае, переходит в двигательную половину снаряда, именно в двигательный нерв, по которому возбуждение бежит центробежно к так назыв. рабочему органу, напр., мышце или железе. Часть снаряда ABCD нервная и называется рефлекторной дугой. В ней нервы B и D устроены одинаково и играют роль проводников возбуждения. По нерву B идут сигналы к центрам от чувствующей поверхности A, и потому их всего естественнее назвать сигнальными; по нерву D передается возбуждение из центров рабочему органу. В наиболее простых рефлексах, неосложненных сознательным чувствованием, центр C имеет значение аппарата, посредством которого возбуждение передается на разнообразные лады с сигнальной половины механизма на двигательную. Там же, где рефлекс осложнен сознательным чувствованием, сигнальное возбуждение идет через ряд центров и доходит до полушарий головного мозга. Здесь, и именно в корковом слое полушарий, локализированы центры сознательного чувствования. Вот несколько примеров. Целость глаза охраняется тремя раздельно действующими рефлекторными снарядами: мигательным, слезоотделительным и фотомоторным. В основе миганий и слезоотделения лежит слабое, не доходящее до сознания, раздражение чувствующей поверхности глаза движениями воздуха, пылью и пр. Отсюда через ветвь тройничного нерва возбуждение идет в продолговатый мозг, переходит здесь для мигания на волокно личного нерва и круговую мышцу век, а для слезоотделения на слезные ветви тройничного и слезную железу. Оба снаряда действуют совместно, обеспечивая целость и прозрачность передней части глазного яблока. Деятельность фотомоторного снаряда заключается в регулировании количества света, падающего в глаз: при сильном освещении зрачок суживается, при слабом расширяется. Рефлекс идет с чувствующей поверхности сетчатки по волокнам зрительного нерва и n. oculomotorii к мышцам радужной оболочки. Входные каналы в дыхательные пути очень сильно защищены рефлекторными снарядами против попадания в них инородных тел. Раздражение слизистой оболочки носа какими-бы то ни было едкими (твердыми, жидкими или газообразными) веществами вызывает чихание — сильный ток воздуха из легких через нос наружу и усиленное стекание слез в носовую полость. Когда инородное тело попадает случайно в гортань и раздражает часть ее чувствующей поверхности над голосовыми связками, то двигательная реакция выражается смыканием голосовой щели. Если же это не предотвратило проникания тела вглубь за голосовые связки, то раздражение чувствующей поверхности под связками вызывает кашель — сильный ток воздуха из легкого через гортань. В эту же категорию явлений относятся невольные защитительные движения конечностей у животных и человека, когда раздражаются различные места кожи. Последними рефлексами охраняется целость поверхности тела. Уже из этих примеров видно, какое значение имеет в Н. акте раздражение чувствующих поверхностей — оно сигнализирует в центральную Н. систему измененное состояние на этих поверхностях; двигательная же реакция целесообразна в том отношении, что направлена к устранению происшедшей аномалии. Еще яснее выступает сигнальное значение чувственного возбуждения там, где сигналы доходят до сознания и действуют на психику. Так, акты опорожнения прямой кишки и пузыря начинаются сознательным «позывом», который причиняется раздражением шейки пузыря и нижнего отдела прямой кишки спустившимся вниз содержимым. Позыв есть сигнал, что вместилища наполнены и требуют опорожнения. Правда, человек может некоторое время не слушаться этого голоса; но, в конце концов, позыв усиливается настолько, что воля уже делается бессильной подавить целесообразную двигательную реакцию, именно сокращение мышц пузыря и кишки совместно с действием брюшного пресса. Н. система вместе с зависящими от нее рабочими органами представляет собрание снарядов, деятельностью которых охраняется целость как отдельных частей, так и всей животной машины целиком, равно как правильность ее хода. При этом на долю собственно Н. части снарядов приходится сигнализация внешних влияний и то, что можно назвать управлением или регуляцией деятельностей рабочих органов. Без импульсов из Н. системы органы эти молчат. Она не только приводит их в действие, но и видоизменяет их работу соответственно силе и характеру сигналов, ускоряет, замедляет или вовсе останавливает их деятельность. Чтобы сразу понять это, стоит только подумать о тех разнообразных видоизменениях, которые представляет локомоция животного под влиянием условий местности со стороны характера, скорости и направления. В этом смысле Н. система представляет собрание снарядов, регулирующих работу органов, направленную к сохранению целости животной машины в частях и в целом. Но не все, однако, Н. явления совершаются по типу рефлексов, т.-е. производятся импульсами, идущими от периферии Н. системы к ее центрам и отсюда к рабочим органам. Исключения составляют: вся сфера произвольной деятельности, дыхательная и сердечная ритмика, так называемый тонус сосудов мышц. Первую мы оставим в стороне, как относящуюся к области психологии, и скажем лишь несколько слов о последних. Для дыхательных движений естественным раздражителем, вызывающим ритмику, служит венозная кровь. Именно, усиленным вентилированием крови кислородом можно привести животное на некоторое (короткое) время в такое состояние, что оно не дышит, не ощущая потребности в дыхании (апноэ). Наоборот, всякое влияние, затрудняющее вентиляцию крови, т.-е. поступление кислорода и выдыхание угольной кислоты, тотчас же ведет за собой одышку (диспноэ). Здесь местом воздействия раздражения служит не какая-либо чувствующая поверхность, но самое нервное вещество продолговатого мозга, так наз. дыхательные центры, чувствительные к переменам состава газов в омывающей их крови. Что касается сердечной ритмики, то для нее еще пока не найдена сущность обусловливающих ее импульсов. Но, во всяком случае, она создается совместным действием нервных элементов, заложенных в самом сердце, и регулирующим влиянием центральной нервной системы при посредстве блуждающих и симпатических нервов. Тоническое сокращение мышц кровеносных сосудов зависит от действия раздражений, падающих также непосредственно на нервные элементы спинного мозга. Подобного рода нервные акты, происходящие без участия воли и вызываемые раздражениями, падающими непосредственно на нервные элементы центральной нервной системы, или периферических нервных узлов, носят название автоматических. В этом случае, по сравнению с рефлекторным актом, из круга действия выпадает чувствующий снаряд (A) в схеме отраженного снаряда и чувствующий нерв (B). Но автоматические акты, в свою очередь, могут быть регулируемы рефлекторно с чувствительных поверхностей и органов чувств. Напр., дыхательная и сердечная ритмика могут быть изменяемы различного рода внешними раздражениями, как температурные раздражения, боль и др. Чисто-рефлекторные акты, как уже сказано выше, до некоторой степени могут быть регулируемы вмешательством воли, но автоматические и автоматическо-рефлекторные акты воле не подчинены. Таким образом, в основе нервной деятельности лежат рефлекторные и автоматические акты. Роль рефлекторных и автоматических центров играют все отделы центральной нервной системы, не исключая и больших полушарий мозга. Но этим последним принадлежит и роль центров высшего порядка. Здесь образуются наши представления о внешнем мире, они являются местом памяти, разума и воли. Убедиться в этом легко, удаляя большие полушария у животных. Такие животные теряют способность произвольных движений, не узнают знакомых им предметов, они видят и слышат, но не узнают того, что видят и слышат, и, вообще, теряют все то, что характеризовало их как животных, стоящих на более или менее высокой степени умственного совершенства, и чем выше стоит животное по своей организации, тем сильнее сказывается на нем удаление больших полушарий. Подобного же рода явления наблюдаются частично и у людей при заболеваниях различных отделов больших полушарий. При заболеваниях определенных областей затылочных долей наблюдается род душевной слепоты, неспособность читать напечатанное и написанное, при заболеваниях определенных областей лобной доли наблюдается потеря способности правильной членораздельной речи. Одним словом, большие полушария являются органом, устанавливающим отношение животных организмов к внешнему миру и органов психической его деятельности. И все почти нервные процессы низшего порядка (рефлекторные) находятся под постоянным, так сказать, контролем больших полушарий. Волевые импульсы могут изменять протекание их и даже совершенно затормозить проявления рефлекса. Целесообразным сочетанием деятельности всех отделов нервной системы и определяется правильность отправлений нашего организма и его отношение к внешнему миру.
