Ирод I (прозванный Великим) — царь иудейский (40—4 до Р. Хр.), основатель династии, род. ок. 73 г. до Р. Хр.; сын Антипатра и, следовательно, идумейского происхождения. По преданию, когда И. был 12-летним ребенком, некий ессей Менахем предсказал ему управление над Иудеею. Казалось, что сама природа наделила Ирода качествами, необходимыми для властелина: высокого роста, он был ловок и силен и отличался во всякого рода физических упражнениях и играх; талантливый и способный дипломат, он в то же время был необуздан, и даже преступление не могло остановить его, если вопрос шел об удовлетворении честолюбия. — Когда ему было 25 лет (Иосиф, по общепризнанной ошибке, говорит о 15-летнем возрасте), И. получил от отца своего, тогда прокуратора Иудеи, назначение на пост префекта галилейского. Уже при первом своем выступлении в новой должности И. обнаружил явное стремление во чтобы то ни стало угодить римлянам. В полное нарушение еврейского закона, предоставляющего даже закоренелому преступнику право быть судимым Синедрионом, которому одному и было дано право выносить смертные приговоры, И. собственною властью казнил шайку фанатиков, напавшую на языческие крепости и грабившую караваны. Это превышение власти, чрезвычайно благоприятно принятое римлянами, привело, однако, в негодование руководителей национальной партии, сразу понявших политику Ирода. Им удалось добиться от Гиркана II разрешения привлечь префекта к суду Синедриона. Однако вместо того, чтобы предстать пред этим судилищем в темном траурном одеянии, как это было принято, И. явился в Синедрион в пурпурной мантии в сопровождении сильной стражи телохранителей. Вместо того, чтобы начать как-нибудь оправдываться во взводимых обвинениях, Ирод представил письмо Секста-Цезаря, наместника Сирии. В этом послании Секст грозил Гиркану весьма тяжкими последствиями, если И. не будет оправдан. Испуганные судьи не рискнули произнести слово в осуждение И., и только ученейший член суда, Шемая, решился упрекнуть своих коллег в малодушии и предостерег их, что наступит день, когда они жестоко поплатятся за свою слабость. При таких обстоятельствах Гиркан распорядился отложить судебное разбирательство до следующего дня, сам же посоветовал обвиняемому покинуть Иерусалим тайно ночью. Тогда И. нашел убежище у Секста-Цезаря, который назначил его префектом Келесирии. И. немедленно собрал войско, чтобы двинуться против Иерусалима и наказать членов Синедриона, но его удержали от этого отец и его брат Фасаил. Потрясение, постигшее Римское государство благодаря убийству Юлия Цезаря (44 г. до Р. Хр.), нисколько не помешало И. действовать в целях укрепления своей власти. Когда же был умерщвлен покровитель И., Секст-Цезарь, И. сумел снискать дружбу нового сирийского наместника, Кассия, тем, что весьма быстро уплатил ему 100 талантов, приходившихся на долю Галилеи из общей суммы военного налога в 700 талантов, которые Иудея обязана была представить римлянам. В награду за это И. был утвержден Кассием в должности префекта Келесирии и даже получил обещание получить престол сирийский по окончании войны с триумвирами. Тем временем отец И. был отравлен (в 43 г. до Р. Хр.) наемным убийцею некоего Малиха, который добивался влиятельного положения в Иудее. И. поспешил занять место отца своего, но не переставал думать об отмщении за его смерть. Малих был обманным образом завлечен в Тир и здесь убит наемными убийцами не без ведома Кассия. Когда же Кассий покинул страну, Иудея поголовно восстала. Антигон, младший сын Аристобула II, сделал попытку, при поддержке Птолемея, сына Меннея Халкидского, овладеть верховною властью в Палестине. И. удалось подавить вспыхнувший мятеж и разбить Антигона. При своем возвращении в Иерусалим И. был принят, как триумфатор, Гирканом, который, приветствуя в нем освободителя страны, немедленно предложил ему в жены свою красивую внучку Мариамну, дочь Александра и Александры. — Битва при Филиппах (в 42 г. до Р. Хр.) положила конец владычеству убийц Юлия Цезаря. Партия иерусалимских националистов стала вновь ждать падения И. и его брата Фасаила, которые до сих пор стояли на стороне противников победоносных триумвиров. Несколько знатных евреев посетили победителя, Марка Антония, в Вифинии и стали ему жаловаться на неурядицы в Иудее. Однако И. подарками и лестью удалось снискать благоволение Антония, не забывшего, что пока он, Антоний, сражался под начальством Габиния на Востоке, отец И., Антипатр, оказал ему много услуг. Хотя жалобы на И. повторялись несколько раз, но успеха они не имели. Сам Гиркан являлся заступником братьев-идумеев, и Антоний назначил их наместниками Иудеи с титулом «тетрархов». 40-й год был поворотным пунктом в жизни И. При помощи парфян, наводнивших в тот год Сирию, Антигон был провозглашен царем Палестины. Фасаил был завлечен в засаду и вынужден покончить жизнь самоубийством, Ирод же избег этой участи только благодаря бегству. Лишь после неимоверных лишений, подвергаясь большой опасности, он наконец успел достигнуть крепости Масады, где оставил семью на попечении брата своего Иосифа. Тщетно попытавшись добиться помощи от набатеян Петры, И. прибыл в Александрию. Здесь Клеопатра предложила ему пост одного из главных военачальников своей армии, но И. направился в Рим, где ему удалось снискать расположение другого триумвира, Октавиана, и последний вместе с Антонием выступил ярым поборником И. перед римским сенатом, который и преподнес ему столь страстно желанный царский венец. По окончании знаменательного заседания И., следуя между Антонием и Октавианом и предшествуемый консулами, поднялся на Капитолий, чтобы принести благодарность богам за свое избрание. Новый царь высадился в Акре, притом уже во главе небольшой армии. Римские полководцы Вентидий и Силон получили приказание оказать ему поддержку при покорении Иудеи, которая, понятно, не хотела признать И. царем; впрочем, оба римлянина были подкуплены Антигоном, и их помощь оказалась малоценною. Лишь весною 37 г. И., поддержанный значительным римским войском под командою Гая Созия, приступил к осаде Иерусалима. Пока делались необходимые для этого приготовления, И. отправился в Самарию и отпраздновал там свою свадьбу с хасмонеянкою Мариамною, с которою обручился пять лет тому назад, расторгнув брак со своею первою женою Доридою, матерью Антипатра. После осады, длившейся несколько месяцев, Иерусалим очутился во власти римлян (по-видимому, в июле). В течение нескольких дней ничем не сдерживаемые войска предавались грабежам и убийствам, и И., чтобы прекратить эти ужасы, пришлось из собственных средств уплатить значительные суммы легионариям. Антигон был увезен Созием в плен в Антиохию, где подвергся казни по повелению Антония, которого И. убедил в необходимости этого. Ирод ознаменовал начало своего царствования рядом жестокостей, в которых сказалась вся мстительность его природы. Сорок пять наиболее могущественных и наиболее преданных партизан Антигона подверглись смертной казни, а их имущество было конфисковано в пользу значительно опустошенной тогда казны. Клевреты И. обнаружили при этом такую алчность, что искали драгоценностей в одеянии убитых. Все члены Синедриона, исключая Поллиона (Абталиона) и Шемайи, были умерщвлены. Из представителей же Хасмонейской семьи, с которыми И. пришлось бороться, его злейшим врагом оказалась его теща Александра. Так как престарелый Гиркан, только что вернувшийся из парфянской ссылки, не мог вновь занять должности первосвященника ввиду того телесного повреждения, которое причинил ему Антигон, И. избрал в первосвященники совершенно не известного и ничтожного вавилонского еврея из первосвященнической семьи, некоего Хананеля. Этот выбор глубоко оскорбил Александру, рассчитывавшую на то, что ее молодой сын Аристобул, брат Мариамны, получит это назначение. Она обратилась с жалобою к Клеопатре, и И., боясь, как бы последняя, в свою очередь, не повредила ему в этом деле у Антония, сместил Хананеля и передал должность Аристобулу, которому было тогда всего 16 лет (в 35 г. до Р. Хр.). Когда молодой первосвященник предстал пред народом в праздник Кущей, облаченный в величественные одеяния своего сана, энтузиазм толпы был неописуем и в честь юноши была устроена грандиозная манифестация. И., однако, усмотрел в Аристобуле возможного соперника. По окончании празднества он уехал вместе с Аристобулом в Иерихон, куда Александра пригласила обоих на пиршество. После трапезы Аристобул отправился с прочими гостями купаться; здесь, как бы в шутку, некоторые из купающихся, подкупленные И., погрузили в воду Аристобула, и он утонул. И. симулировал величайшее горе, но его слезы не убедили никого, менее же всего Александру. Она немедленно прибегла к заступничеству Клеопатры, и И. был призван в Лаодикею (в 34 г. до Р. Хр.), чтобы дать ответ пред Антонием. Конечно, Ирод поехал туда не с пустыми руками и в конце концов был отпущен с великими почестями. Таким образом началось первое действие драмы, которой позже суждено было разыграться в недрах семьи И. Раньше, чем покинуть Иерусалим, И. поручил жену свою Мариамну заботам своего дяди и зятя Иосифа, причем повелел последнему убить Мариамну в том случае, если бы он, Ирод, не вернулся из Лаодикеи. По возвращении И. в Иудею его сестра Саломея, страстно желавшая избавиться от своего мужа Иосифа и в то же время думавшая о том, как бы отмстить высокомерной царице, нередко насмехавшейся над ее простым происхождением, взвела на Мариамну обвинение в прелюбодеянии с Иосифом. Сперва И. не обратил внимания на эту клевету; когда же он узнал, что Мариамна осведомлена о тех секретных предписаниях, которые он дал Иосифу пред своим отъездом, он признал обвинения Саломеи основательными. Иосиф был казнен, не получив даже возможности оправдаться перед И. В том же году Ироду пришлось пережить унижение — он был вынужден принять в Иерусалиме своего врага Клеопатру, явившуюся туда для ознакомления с Палестиною и с наиболее драгоценным из владений И., округом Иерихонским, подаренным ей Антонием. В продолжение междоусобной войны Антония и Октавиана (в 32 г. до Р. Хр.) Ироду, который вынужден был бы помогать своему покровителю Антонию, весьма удачно выпало на долю исполнить поручение Клеопатры — вести войну с набатейским царем Малихом. Сначала войска И. потерпели сильнейшее поражение, но потом все же остались победителями. Вернувшись в Иерусалим, И. узнал о несчастии, постигшем Антония. Теперь возник вопрос, как отнесется владыка Рима к другу своего низложенного врага. И. решил повидать Октавиана; к тому же он успел избавиться от Гиркана, единственного человека, который мог бы явиться опасным ему соперником. Под предлогом, будто Гиркан был в заговоре с аравийским царем против него, Ирода, последний казнил старика. Весною 30 г. до Р. Хр. И. встретился с Октавианом в Родосе. С большою ловкостью он затронул вопрос о своей бывшей дружбе с Антонием, упомянув при этом о той пользе, которую Антоний неоднократно извлекал из дружбы с И. Теперь Ирод предложил свою дружбу Октавиану, которому он обещал быть также верным союзником. Октавиан поверил И. и утвердил его во всех его званиях. При этом И. настолько удалось заручиться благоволением Октавиана, что последний вернул ему Иерихон и другие города, которые Антоний отнял у Ирода; к ним Октавиан присоединил еще Гадару, Гиппос, Самарию, Газу, Анфедон, Иоппе и Стратонову башню. В то время как государственные дела И. шли, по-видимому, блестяще, его семья стала ареною трагедии, где роль главной героини выпала на долю Мариамны. Ранее поездки своей в Родос И. повелел некоему Соэму убить Мариамну, если бы он сам не вернулся в Иерусалим. Мариамна узнала об этом и по возвращении мужа не скрыла от него своей ненависти к нему. Саломея вновь выступила с обвинениями царицы в прелюбодеянии, И. же усмотрел в факте разглашения его тайны доказательство действительной виновности жены. Соэм был немедленно казнен, а Мариамна должна была предстать перед каким-то частным судилищем, которое ее приговорило к смертной казни. Вскоре за тем приговор этот был приведен в исполнение (в 29 г. до Р. Хр.). После этого И., мучимый угрызениями совести, ударился в излишества и дикие оргии, чтобы отогнать от себя мрачные мысли. Во время охоты в Самарии он вдруг заболел. В Иерусалиме распространился было слух о его смерти. При таких обстоятельствах Александра стала помышлять о том, как бы овладеть престолом. Она пыталась склонить на свою сторону начальников двух иерусалимских укреплений. Когда об этом донесли Ироду, он велел казнить ее (в 28 г. до Р. Хр.). Вообще выздоровление И. послужило сигналом к новым злодеяниям и кровопролитиям. Между прочим, члены семьи, называвшейся «Сыны Баба», еще при Антигоне обнаружили чрезвычайную привязанность к этому Хасмонею. В опасный момент их спас Костобар, женившийся на сестре И., Саломее, после казни Иосифа. Между тем и Костобар успел надоесть Саломее, которая, чтобы избавиться от него, решила посвятить Ирода во все тайны мужа. И. велел казнить Костобара и «Сыновей Баба» (в 25 г. до Р. Хр.). Теперь власть И. была окончательно упрочена. Из всех членов Хасмонейского дома, которые могли бы беспокоить царя, оставалась одна лишь дочь Антигона. Но она не представляла опасности. Для И. наступил блестящий период правления. Было приступлено к сооружению роскошных общественных зданий и новых городов. Так, напр., И. отстроил Самарию, дав ей имя Себасты в честь римского императора. Небольшое поселение на морском берегу, носившее название Стратоновой башни, было превращено в роскошный город с обширною искусственною гаванью и названо Кесареею Всюду сооружались храмы в честь Августа. Для того, чтобы достойным образом праздновать повторявшиеся каждые пять лет торжественные игры, которые были введены в большинстве римских провинций, И. опять-таки в честь Августа соорудил в Иерусалиме театр, амфитеатр и ипподром. Возник ряд крепостей и городов в честь разных членов Иродовой семьи, напр., Аптипатрида была воздвигнута в честь отца И., Кипрос — в воспоминание о его матери, Фасаэлида — в память его брата; наконец, две крепости были названы в честь самого И. его именем. Военные поселения были устроены в Галилейской Габе и в Хешбоне; крепости Александрион, Гиркания, Махерон и Масада превратились в неприступные твердыни. Однако из всех сооружений И. наиболее значительным была, несомненно, реставрация иерусалимского храма. Начав это дело на 18-м году своего правления, царь окончил его в главнейших частях в 8 лет. Величественность храма вошла в поговорку: «Кто не видал сооружения Ирода, тот не видал красоты» (ср. Сукк., 51б; Баб. Батра, 4а). Ирод не удовлетворялся сооружениями у себя на родине: Аскалон, Акра, Тир, Сидон, Библос, Берит, Триполис, Дамаск, Антиохия, Родос, Хиос, Никополь и Спарта также получили доказательства его щедрости в монументальных постройках. Кроме того, И. взял на себя все расходы по сооружению на Родосе храма в честь пифийского Аполлона и пожертвовал значительный капитал для выдачи призов и устройства жертвоприношений во время Олимпийских игр. Однако вся эта пышность и весь этот блеск, снискавшие И. большую популярность среди язычников, возбудили в евреях настоящее к нему отвращение. Евреи не могли простить у И. того, что он глумился над их религиозными чувствами, заставляя их принимать участие в языческих играх и боях с дикими животными. Даже присоединение к Иудее округов Трахонитиды, Батанеи, Авранитиды, Зенодора, Улафы и Паниады, которых И. добился от Августа благодаря своему льстивому поведению, не смогли примирить евреев с преступностью царя. Впрочем, самому Ироду одобрение языческого мира было дороже и важнее, чем успокоение религиозных чувств его евр. подданных. Наиболее значительные государственные должности при нем находились в руках греков: Николай Дамаскский и его брат Птолемей были ближайшими советниками И.; другой Птолемей заведовал финансами страны. Поэтому нет ничего удивительного, что от времени до времени составлялись заговоры на жизнь царя. Конечно, эти попытки были подавляемы с величайшею жестокостью. Крепостные казематы, особенно в Гиркании, были переполнены арестованными, которые после непродолжительного заключения карались смертью. При малейшей попытке к восстанию солдаты — фракийские, германские и галльские наемники — избивали народ массами. Только один раз в продолжении своего долгого царствования И. проявил настоящий интерес к своим евр. подданным. Это было в период голода 24—23 гг. до Р. Хр. Тогда он продал все свое столовое серебро и вывез из Египта значительное количество зерна для даровой раздачи его среди жителей. — Последние годы правления И., подобно началу его царствования, были полны ужасов. Действующие лица трагедии, которая завершилась казнью Мариамны, вновь приступили к своим интригам при возвращении из Рима двух сыновей царя, Александра и Аристобула, воспитывавшихся на берегах Тибра (в 17 г. до Р. Хр.). Столь же прекрасные, как и их покойная мать, и вдобавок украшенные внешним лоском высшего римского общества, Александр и Аристобул вскоре снискали общую любовь жителей Иерусалима. Это показалось опасным сестре И., Саломее, вообще питавшей ненависть ко всем Хасмонеям. В сообщничестве со своим братом Феророю, тетрархом Переи, она задумала погубить обоих братьев, хотя один из них, Аристобул, и успел стать ее зятем, женившись на ее дочери Беренике. Ирода стали постоянно предупреждать о грозившей ему со стороны сыновей опасности. Между прочим, их обвинили в том, будто они открыто готовятся отомстить за смерть своей матери. Для того, чтобы уязвить их самолюбие и показать, что для них нет надежды унаследовать престол, И. дал высокое назначение при дворе своему сыну Антипатру, который до того жил со своею матерью Доридою в изгнании. Антипатр начал немедленно всячески стремиться к тому, чтобы избавиться от своих единородных братьев. Благодаря его проискам разрыв между И. и его сыновьями, Александром и Аристобулом, стал настолько глубок, что И. отправил последних в Аквилею и обвинил их пред Августом. Императору удалось примирить отца с детьми, но лишь только И. и сыновья его вернулись в Иудею, Антипатр, поддерживаемый Саломеею и Феророю, возобновил свои интриги. Были сфабрикованы подложные письма; рабы должны были под жестокими пытками рассказать все, что хотелось Aнтипатру. Впрочем, Архелай, царь Каппадокийский и тесть Александра, приложил все старания, чтобы вновь примирить стороны. Но и на этот раз мир оказался непрочным. При содействии лакедемонянива Эврикла, состоявшего в то время посланником Спарты при иудейском дворе, Антипатр вскоре выступил с новым обвинением против обоих братьев. Заручившись разрешением Августа И. тогда отправил их в Берит, где они должны были оправдаться пред каким-то трибуналом, который представлял пародию на Судилище. Тут оба брата, даже не будучи как следует допрошены, были приговорены к смерти. По приказанию Ирода, они подверглись в Себасте казни чрез удушение (в 6 г. до Р. Хр.). Однако вскоре следствие по поводу неожиданной смерти Фероры раскрыло интриги Антипатра, желавшего убить отца. Виновный сын, проживавший тогда в Риме, был вызван на родину и, по прибытии, должен был немедленно предстать пред судом Вара, сирийского наместника. Так как виновность Антипатра не подлежала сомнению, то И. распорядился заключить его в оковы. Вместе с тем, он донес обо всем Августу и просил его разрешения вынести Антипатру смертный приговор. Пока шло это дело, И. заболел тяжким, неизлечимым недугом. Вместо того, чтобы стать мягче и снисходительнее, он, при одной мысли о смерти, начал обнаруживать сильнейшие припадки жестокости. За попытку снять изображение римского орла с храмового входа, сделанную при ложном слухе о смерти царя несколькими юношами, предводительствуемыми законоучителями, Иегудою бен-Сарифаи и Маттатиею бен-Маргалот, поплатились жизнью 42 лица и в их числе оба упомянутых ученых. Они были погребены заживо. Во время своей болезни И. думал только о том, как бы заставить евреев провести в печали тот день, когда ему придется умереть. По возвращении в Иерихон с купаний в Каллироэ И. распорядился, чтобы, в случае его смерти, наиболее выдающиеся представители еврейского народа были умерщвлены, дабы их избиение вызвало траур среди населения. В предсмертном бреду царь пытался покончить самоубийством, и во всем дворце поднялись вопли и крики. Услышав эту суматоху, Антипатр, место заключения которого находилось поблизости, решил, что И. умер, и пытался подкупить тюремщика, чтобы тот освободил его. Последний, однако, донес об этом И., который велел немедленно казнить Антипатра. Узнав о случившемся, Август воскликнул: «Быть свиньей такого человека лучше, чем быть его сыном!» — Пять дней спустя после казни Антипатра И. умер в Иерихоне, оставив престол сыну своему Архелаю. Тело умершего было с большою помпою перевезено в Геродий и похоронено там. День кончины И. был отмечен в евр. календаре, как праздничный. — У И. было последовательно десять жен: 1) Дорида, мать Антипатра; 2) Мариамна, мать Аристобула и Александра, а также двух дочерей; 3) и 4) две племянницы И., имена которых не сохранились и от которых у него детей не было; 5) вторая Мариамна, дочь Симона Боэтуса (назначенного И. первосвященником) и мать Ирода Филиппа; 6) самарянка Малтака, мать Архелая, Ирода Антипаса и дочери по имени Олимпиада; 7) Клеопатра из Иерусалима, мать Ирода и Филиппа, тетрарха итурейского; 8) Паллада, мать Фасаила; 9) Федра, мать Роксаны, и 10) Эльпис, мать Саломеи. Сообщение Евангелия о причастности этого именно И. к избиению невинных младенцев признается некоторыми легендарным. — Ср.: Иосиф, Древн., ХV, XVI, XVII, 1—8; Война, I, 18—33; Ewald, Gesch. des Volkes Israel, IV, 543—585; Grätz, Gesch., III, 197—245; Hitzig, Gesch. des Volkes Israel, II, 534—559; Schneckenburger, Zeitgesch., 175—200; De Saulcy, Histoire d’Herode, roi des juifs, Paris, 1867; Wellhausen, Israel. und jüd. Gesch., 2 ed., 307—329; J. Derenbourg, Essai sur l’histoire et la geographie de la Palestine, 149—165, Stanley, History of the jewish church, 458 sqq.; F. W. Farrar, The Herods; Schürer, Gesch., I, 360—418; Renan, Histoire du peuple d’Israêl, V, 248—304. [J. E., VI, 356—60]. 2.
