Завещание по русскому законодательству — по положению о евреях 1835 г. евреи обязаны употреблять русский язык или тот, на котором производятся дела в месте их пребывания, но отнюдь не еврейский, во всех бумагах, подаваемых местам и лицам, правительственным или судебным, а подписи на этих бумагах при неумении писать на другом языке, кроме еврейского, должны быть переводимы на тот язык, на котором написана сама бумага, и засвидетельствованы. Мнением Государственного совета (В. П. С. З., № 24.064) было разъяснено, что это правило не относится к домашним духовным завещаниям, так как последние до смерти завещателя составляют его тайну, а посему не могут быть подвергаемы преждевременной огласке. Поэтому судам предписано было принимать к явке домашние духовные завещания, писанные на еврейском языке; в случае отсутствия перевода сам суд распоряжается переводом завещания на русский язык. Это мнение Государств. совета составило прим. 2 к ст. 1.046, т. X, ч. 1 Св. Зак. гражданским, изд. 1887 г. В издании 1900 г. оно исключено в кодификационном порядке, очевидно, потому что и без такого разъяснения в настоящее время смысл всех правил о порядке составления завещаний не дает основания сомневаться в праве каждого человека писать завещание на доступном ему языке, а следовательно, и в обязанности суда принимать к утверждению также и завещания, писанные на еврейском языке (К. Анненков, «Система русского гражд. права», VІ, 104). При этом лица, представляющие такое завещание в суд для утверждения, должны озаботиться переводом завещания на русский язык и засвидетельствованием перевода. В проекте нового гражданского уложения (кн. ІV, Наследственное право, ст. 49) введена особая статья под заглавием «Домашнее завещание может быть писано и не на русском языке».
Гр. В.8.