ГАМБETTA, Леон Мишель (1838—1882), франц. политический деятель, по происхождению из средней буржуазии. Еще студентом обратил на себя внимание выдающимся ораторским талантом и вскоре сделался одним из самых популярных людей студенческого Латинского квартала в Париже. Популярность Г. особенно возросла после избирательной кампании 1863, когда он, еще совсем молодой адвокат, с большим успехом защищал кандидатуру либерального журналиста Прево-Парадоля. Это выступление было началом блестящей и многосторонней карьеры Г., к-рый вскоре оказался в фокусе политической жизни Франции, возглавив республиканскую оппозицию против Империи. Выступая на выборах 1869 кандидатом от парижского рабочего квартала Бельвиль, Г. в своем избирательном «Манифесте к рабочим и демократам Парижа» заявлял себя «радикальным демократом, страстно преданным принципам свободы и братства». С началом Франко-прусской войны, Г., у которого патриотизм был всегда на первом плане, посвятил все свои силы делу национальной обороны. После падения Наполеона III, Г. в качестве выбранного члена нового «правительства национальной обороны» повел широкую агитацию за войну до полного истощения, la guerre à outrance. Формирование последних франц. армий (луарских, северных, вогезских и др.), а также 250-миллионный заем в Лондоне в значительной степени были делом Г. Однако, в общем, усилия Г. пропали даром: голодный Париж капитулировал, версальское правительство подписало мир, а собравшееся в Бордо Национальное собрание (в марте 1871) ратифицировало мирные условия, предложенные Бисмарком. Г. с немногими республиканцами отказался признать эти условия, сложил с себя полномочия, покинул на время политическую арену и для «поправления здоровья» удалился в испанский городок Сан-Себастьяно. Период Коммуны Г. провел за пределами Франции.
История последующего десятилетия жизни Г. (1871—82) является в то же время и историей республиканской партии. Парижская Коммуна произвела на буржуазию и на буржуазную демократию огромное впечатление; недавний радикализм республиканцев, требовавших «полного обновления крови, костей и мозга великой нации», исчез как дым. Политика партии после Парижской Коммуны отмечена постоянными колебаниями между правым и левым фронтом. Отсюда ее постоянное тяготение к компромиссам. Живым олицетворением этой политики был Г. Основанный им в 1871 политический орган «La République Française» в главных чертах наметил программу республиканцев. После избирательной кампании 1876, давшей республиканцам большинство, Г. окончательно переходит в лагерь умеренных, становится лидером «Республиканского союза» (см.), опиравшегося на крупную финансовую и промышленную буржуазию, и заявляет, что «воинствующий период» республиканской партии окончен. «Я не признаю,—провозгласил однажды в палате Г.,—другой политики, кроме политики умеренности, политики результатов и, т. к. уже произнесено это слово, я скажу—политики „оппортунизма“» (термин, специально сочиненный для характеристики Г. Рошфором). Умеренность Г. возросла еще более со времени его избрания председателем палаты в 1879 и с переходом власти в руки умеренного крыла республиканской партии, главную часть к-рого составлял «Республиканский союз». С этого времени Г. становится не только защитником верхней палаты (сената), но также отказывается и от радикальной борьбы с клерикализмом и поступается главным требованием республиканской партии—об изменении избирательной системы (избрание по спискам в целом департаменте, вместо избрания по отдельным округам).
В конечном итоге оппортунистическая политика Г. преследовала единственную цель: консолидацию буржуазии, примирение демократии с буржуазией и привлечение к буржуазному блоку всех колеблющихся элементов из монархического и левореспубликанского лагеря. В интересах буржуазии (особенно финансистов, с которыми Г., как и другие лидеры Республиканского союза, находился в тесной связи, будучи причастен к Франко-Египетскому банку, втянувшему республику в тунисскую авантюру) была построена и вся программа внешней политики умеренных республиканцев, по существу—империалистская, но вынужденная, после недавних поражений Франции, прикрываться миролюбивыми фразами. Гамбетта однако никогда не отказывался от идеи реванша: «будем об этом всегда думать, но не будем об этом говорить», таков был его завет современникам. В интересах той же буржуазии Г. выступал перед рабочими с проповедью необходимости социального мира. В речи, произнесенной Г. в 1881 на избирательном собрании в Бельвильском округе, он отказался от большей части радикальных требований своей же «Бельвильской программы», развитой им в 1869. В то же время Г. советовал рабочим отказаться от «духа насилия». «Буржуазия и пролетариат», так закончил свою речь Г., «не враги, а сотрудники в огромном процессе хозяйственного и социального творчества. Поэтому надо не углублять социальные противоречия, как это делают демагоги, а наоборот—стушевывать и ослаблять. Благополучие целой нации и счастье отдельных индивидуумов покоится не на классовой борьбе, а на классовой гармонии». Впечатление, произведенное на рабочих этой ренегатской речью, было таково, что на следующем предвыборном собрании (в Шаронне) рабочие-избиратели освистали «великого оппортуниста», обозвавшего их в бессильной ярости «пьяными илотами». Тем не менее, урок Бельвиля произвел сильное впечатление на разгневанного трибуна. Под давлением «пьяных илотов» республиканский блок внес в свою программу несколько радикальных пунктов: подоходный налог, реформу суда, свободу ассоциаций, обеспечение рабочих на случай старости, смерти и неспособности к труду и нек-рые другие демократические реформы, большинство которых оказалось пустыми обещаниями и никогда не было проведено умеренными республиканцами. После падения министерства Ферри Г. образовал свое «великое министерство» (1882), опиравшееся на республиканский блок, в состав которого входили экономически разнородные социальные группы. Министерство Г. оказалось, однако, крайне непрочным; оно просуществовало всего 73 дня. Но закулисное влияние Г. на всю франц, политику, после падения «великого министерства», оставалось не меньшим, чем оно было и до его образования, чему особенно благоприятствовала неудачная политика его преемника (Фрейсине), не решившегося на интервенцию в Египте, на которой особенно настаивал Г. К концу 1882 влияние Г. достигло наивысшей точки, когда оно было прервано его внезапной смертью. В 1888 благодарная буржуазия воздвигла Г. памятник в Париже.
Лит.: Сеньобос Ш., Политическая история современной Европы, 5-е изд., М., 1922—23; Инсаров X., Современная Франция. История Третьей республики, СПБ, 1900; Zévaès A., Histoire de la Troisième République (1870—1926), P., 1926; Hanotaux G., Histoire de la France contemporaine (1871— 1900). V. I, P., 1903, vis II—IV, P., s. a.; его же, Histoire de la Troisième République (1870 à 1926), P., 1926; «Les discours et les plaidoyers politiques de Gambetta», réunis et publiés par M. J. Reinach, H vis. P., 1881—86; Neucastel, Gambetta, sa vie et scs idées politiques, P., 1885; Reinach J., Gambetta orateur, P., 1884; его жe, Le ministère Gambetta, P., 1884.